присутствуют.
- А почему вы не хотите сами посмотреть?
- На то у нас есть причины.
- И откуда только я знал, что именно так вы и ответите? - мрачно заявил Вир. - Что ж, скажите мне хотя бы… если там есть Дракхи… и они найдут меня, и все эти штуки при мне… как они поступят?
- Убьют тебя, почти наверняка.
Вир тяжело вздохнул.
- И откуда только я знал, что вы и теперь именно так и ответите?
- Если они и в самом деле убьют тебя, Вир Котто… Могу в утешение тебе сказать одну вещь.
- О, в самом деле? И какую?
Гален безрадостно улыбнулся.
- Мэриэл будет феерически горевать по тебе.
И с этими словами, он развернулся и пошел прочь, и полы его длинной робы мели по полу, и вот что странно, почему-то при этом не сдвинули с места ни одного из камешков, лежавших здесь под ногами.
Вир употребил уже полбутылки ликера, когда она прибыла.
Самое неприятное при взгляде на Мэриэл было то, что каждый раз при этом у Вира возникало сильнейшее желание забыть про все, что он успел о ней узнать. Ему хотелось снова поверить, что глядя на него, она забывает обо всем на свете, и лишь он один остается в ее голове и ее сердцах. Что он не был просто орудием в ее руках, шутом, которым она манипулировала столь же ловко, как и всеми остальными. Но увы, забыть все это никак не получалось, и Виру даже показалось, что несмотря на умение Мэриэл скрывать коварные планы, возникавшие в ее изощренном уме, он теперь замечает двуличие в ее глазах.
- Вир! - радостно воскликнула Мэриэл, войдя со своим багажом в каюту, которую они вдвоем занимали уже почти год. - Вир, ты здесь!
- Вир, Вир, Вир здесь, - эхом откликнулся он. Голос у него оказался несколько более пьяным, чем он ожидал. Некоторые слова получались не очень разборчивыми.
- Любимый мой, мы же не виделись целую вечность, - сказала Мэриэл, нагнулась к нему, взяла его за подбородок и мягко поцеловала.
Вир поинтересовался про себя, когда Гален собирается наложить на нее свое заклятие.
А потом он взглянул в глаза Мэриэл, по-настоящему взглянул… и увидел очень странное выражение в ее взгляде, устремленном на него. Виру показалось, как бы парадоксально это ни звучало, что глаза Мэриэл были одновременно и затуманены чем-то, и необыкновенно ясны. Словно… словно Мэриэл сейчас в первый раз увидела его… Увидела - и сразу…
«Великий Создатель», - ахнул Вир. - «Да ведь он уже…»
А Мэриэл тем временем прилегла на постель рядом с ним… и начала делать с ним это. Начала выделывать такие штучки, каких Вир даже и вообразить себе не мог, и он чувствовал себя так, будто переживает опыт пребывания вне своего собственного тела. Его заполонили ощущения, о которых он до этого лишь смутно догадывался по впечатлениям, оставшимся от самых интимных его сновидений, и он даже представить себе не мог, что может испытать нечто подобное наяву. Мэриэл была повсюду, и Вир изворачивался и крутился, пытаясь отодвинуться от нее, но это было невозможно. Невозможно было ни сдержать ее натиск, ни самому не поддаться этому натиску. Все его тело мучительно напряглось, словно каждая жилка раздулась, переполнившись разгоряченной кровью.
- Я люблю тебя, - снова и снова шептала Мэриэл ему на ухо, - мой дорогой, мой сладкий…
Вир пытался отпихнуть ее, но сил для этого взять было неоткуда. Он чувствовал, что голова у него уже перегружена эмоциями, и в конце концов отчаяние придало ему силы. Он сумел оторваться от Мэриэл и скатился на пол. Кое-как он добрался до ближайшего кресла, плюхнулся в него и глянул на Мэриэл, теперь уже полуобнаженную, все еще лежавшую, свернувшись, на постели. Ее глаза светились любовью, и она вновь начала подбираться к Виру.
- Довольно, - попросил он. - Просто… останься там. Хорошо?
Мэриэл взглянула на него, пораженная.
- Ты уверен?
- Да. Я уверен.
Вир встал и попытался привести свои растрепанные одежды хоть в какой-нибудь порядок. Это все, что он мог сделать, чтобы попытаться сфокусироваться на чем-нибудь хорошем и правильном, с учетом сложившейся ситуации. Его внутренний голос потешался над ним, приговаривая: «Хорошем и правильном? Ты же попросил техномага промыть мозги этой женщине, заставить ее влюбиться в тебя, чтобы утолить свою жажду мелкой мести, притворившись, будто в конечном счете это пойдет на пользу Приме Центавра. Так пользуйся плодами своих усилий, наслаждайся тем, что она предлагает тебе. Ты это заслужил, а она будет в восторге.»
Но едва выслушав этот призыв своего внутреннего голоса, Вир приказал ему замолчать.
Неужели Гален и в самом деле промыл ей мозги? У нее не было того пустого, бессмысленного взгляда, какой можно было ожидать, если бы Мэриэл и вправду потеряла рассудок. Вир видел, что это совсем не так. Вся хитрость, весь ум, все лукавство, которые он привык в ней видеть и научился понимать, - все это по- прежнему было при ней. И это принесло Виру большое облегчение, потому что иначе Мэриэл стала бы бесполезной для него.
…бесполезной… для него…
Он попытался поскорее отринуть эту мысль, потому что та личность, у которой подобные соображения могли возникнуть, определенно была бы совершенно не по нраву Виру.
Да, ум Мэриэл никуда не исчез, но он тонул в той единственной эмоции, которая захлестнула ее, в том чувстве, которое излучал ее взгляд, устремленный на Вира: преклонение, ничем не омраченное восхищение. Вир не был готов к тому, что все произойдет вот так внезапно. В глубине души он никак не мог поверить, что техномаг в самом деле в состоянии исполнить его просьбу. Когда Мэриэл вошла в каюту и поцеловала Вира, он все еще подозревал, что это может быть некоей шалостью с ее стороны. Но пыл ее страсти быстро избавил его от этого заблуждения.
Вир почувствовал себя грязной скотиной.
Он начал убеждать себя, что все нормально. Что из них двоих Мэриэл зашла гораздо дальше, и ее руки были замараны гораздо сильнее. Эта женщина привыкла использовать секс и первобытные эмоции как оружие, как одно из орудий своего грязного труда. И если ее излюбленное оружие обернулось теперь против нее самой, то ей же хуже. Она не заслуживала ни малейшей крупицы жалости. Но, с другой стороны, Мэриэл настолько легко поддалась вновь возникшему чувству, что, по-видимому, сама не понимала, насколько неожиданным и неестественным было его возникновение.
Вполне возможно, все это дело показалось Виру таким отталкивающим именно потому, что Мэриэл не понимала происходящего.
Вир не имел намерения предаваться с ней постельным утехам, какой бы захватывающей ни представлялась подобная перспектива. Наоборот, он собирался чуточку дистанцироваться от Мэриэл, чтобы заставить ее прочувствовать те мучения, которые вынужден был пережить он сам. Впрочем, мысль об этом показалась ему заманчивой лишь в первый момент. А затем Вир осознал низменную суть подобного желания и почувствовал отвращение к самому себе. Надо найти Галена, и пусть он снимет с Мэриэл заклятие. Пусть вернет ее в нормальное состояние, чтобы она вновь могла…
Чтобы она вновь могла подрывать его репутацию. Очернять его, распускать о нем сплетни, делать его труды еще более неэффективными, чем они были сейчас.
Вир взглянул на Мэриэл. Дела обстояли в точности так, как сказал Гален: эта женщина явно готова была сейчас уничтожить себя, только бы не разочаровать Вира. Просто небо и земля по сравнению с той коварной стервой, какой она была еще несколько часов назад. Но Вир приказал своим сердцам зачерстветь, и начал уговаривать себя, что даже если ему теперь и не нравится все происходящее…
Что ж… уже завтра он, несомненно, будет смотреть на все по-другому.
