доме из сорока четырех комнат более чем достаточно места для всех, некоторые вещи просто… просто недопустимы.
– Не начинай свару, – предупредил Дерик.
Лучи утреннего солнца косо падали сквозь стеклянную крышу, так ярко, что волосы у Дерика, казалось, вот-вот вспыхнут. Рот его – обычно расслабленный в глубокомысленно-тупой усмешке – превратился в сжатую щель. Глаза цвета травы сузились. Вид у него был – поняв это, Майкл встревожился – отвратительный и опасный. Негодяй.
– Не подходи.
– Ты сам начал, совсем как школьник, а теперь ты покажешь мне горло и извинишься, иначе всю дорогу до травмопункта будешь пересчитывать сломанные ребра.
– Подойди ко мне еще раз, и увидим, кто будет ребра считать.
– Дерик! Я тебе в последний раз говорю.
– Прекрати! – крикнула Мойра, стоя на безопасном расстоянии. – Не делай этого в его доме, придурок! Он не уступит, и вы покалечите друг друга! Недоумки, подонки, неудачники!
– Заткнись, – сказал Дерик той, к кому он, как правило, относился нежно, как к сестре. – И убирайся вон… не твое дело.
– Я возьму шланг, – предупредила она, – и тебе придется платить за ремонт пола.
– Мойра, пшла вон! – бросил Майкл, не оборачиваясь.
Мойра была кошмарно умной женщиной-оборотнем, она могла бы, если понадобится, свалить вяз, но с двумя изготовившимися к драке мужчинами ей не справиться.
День и так уже изгадили; он не позволит, чтобы вдобавок еще и Мойре как следует досталось.
– Дерик, она права, давай устроим это не в доме… уфффф!
Он не присел, хотя и видел, что удар близок. Ему следовало присесть, но… он все еще не мог поверить в происходящее. Его лучший друг – сам мистер Славный Парень! – бросил вызов его власти. И это Дерик, который так ловко умеет уговорить людей не драться! Дерик, который в каждой драке помогает Майклу. Дерик, который спас жизнь его жене, который любит Лару так, словно она его дочь.
Удар – настолько сильный, что выбил бы челюсть обычному человеку, – отбросил его назад на целых три шага. Ах так! Ну, теперь терпение его лопнуло. Теперь пощады не жди. Мойра все еще кричала, и он чувствовал, что остальные обитатели дома сбегаются в холл, но все это уже казалось просто жужжанием, не имеющим никакого смысла.
Дерик больше не пытался открыть дверь – он медленно повернулся. Казалось, на горизонте восходит злобная луна. Он свирепо смотрел на Майкла, и все его лицо выражало неукротимую жажду верховенства. Майкл схватил его за горло, Дерик сопротивлялся, они сцепились. Красное облако ярости возникло перед глазами Майкла; он больше не видел своего друга детства, он видел соперника. Претендента.
Дерик не уступал, он наносил ответные удары, не менее сильные, из его гортани вылетало грубое угрожающее рычание, и это рычание только подпитывало ярость Майкла…
…вызывало жажду свернуть Дерику шею, желание бить, рвать, причинять боль…
Внезапно между ними появилось маленькое существо, и противники растерялись. Существо толкалось, и толкалось сильно. Крайне удивленные, они отпрянули друг от друга.
– Папа! Перестань! – Между Майклом и Дериком стояла, подбоченившись, Лара. – Не нужно… не нужно!
Дочь Майкла стояла перед Дериком, защищая его! Дерик на это не реагировал, даже не заметил; он не отрывал от Майкла взгляда, горячего и неуступчивого. Дженни, замершая у подножия лестницы, испустила вопль и бросилась к дочери, но Мойра двигалась с быстротой змеи и уже обхватила руками Дженни, которая была выше ее ростом. Это вызвало у Дженни яростный вопль.
– Какого черта, Мойра? Пусти меня!
– Ты не имеешь права вмешиваться, – последовал спокойный ответ маленькой блондинки. – Никто из нас не имеет.
Хотя Дженни была немного выше и тяжелее, маленькая женщина без труда удерживала ее. Дженни – самка альфа, кроме того – человек, первый человек альфа, которого знала Стая за три сотни лет. Мойра исполнила бы почти любое ее приказание, но не позволила бы Дженни подвергать себя опасности или вмешиваться в законы Стаи – столь же древние, как и семья Человека. Не обращая внимания на происходящее у лестницы, Дерик снова бросился вперед, но Лара не унималась.
– Перестань, Дерик! – Она ударила Дерика по голени своей маленькой ножкой. – И ты, папа, тоже перестань. Оставь его в покое. Ему просто грустно, и он не знает, что делать. Он не желает тебе зла.
Майкл пропустил ее слова мимо ушей. Он гневно смотрел на соперника и снова протянул к нему руку, но тут в охватившее его напряжение врезался, точно лазерный скальпель, голосок его дочери:
– Говорю тебе –
Это привлекло его внимание; Майкл торопливо опустил на нее взгляд. Он ожидал слез, румянца негодования, но лицо у Лары было, пожалуй, даже слишком бледным. Ее огромные светло-карие глаза казались почти золотыми. Темные волосы были зачесаны назад и завязаны в два кудрявых хвостика.
Он вдруг по-новому оценил, какая она высокая для своего возраста и насколько пошла в маму. Взгляд у нее был прямой, взрослый. И ничуть не смущенный.
– Что? – От потрясения он почти начал заикаться.
Позади него никто не шевелился. Казалось, никто даже не дышит. А Дерик выходил из игры, отступал,
