Факт: он был умелым бойцом.
Факт: он пришел вооруженным.
Факт: он ее одурманил, похитил, и никто даже не почуял неладное.
Факт: ему не нравится Майкл.
Факт: ему, похоже, нравится Мойра.
Факт: она должна его остановить.
Факт: она ни черта не может сделать, пока ее силы не восстановятся.
Факт: она не может позволить ему
Вывод? Пора раздеваться. Наверное, полностью. Он же мужчина, а у Мойры, откровенно выражаясь, грудь весьма выдающаяся. От одного взгляда на ее сиськи он наверняка забудет, как его зовут. Так она сможет выиграть время и выудить всю нужную информацию.
Обидно. Мойра могла по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз за последние два года у нее случался секс, потому что она очень придирчиво относилась к выбору партнера. Или просто была «до жути холодной», как любил повторять ее друг Дерик. И вот теперь ей придется тратить драгоценную чувственность на то, чтобы соблазнить этого мужлана.
Мойра никогда не была легкодоступной женщиной… хотя нет, ее даже нельзя называть женщиной. Прежде всего она была волчицей. «Стая всегда и превыше всего» — именно эта истина определяла все мысли, слова и действия Мойры.
Когда вожаку грозила опасность, в опасности оказывалась вся Стая.
А если в опасности оказывалась Стая, то Мойра была готова на все.
— О моя голова, — прошептала она с легким придыханием.
— Что? — этот придурок склонился над ней.
С трудом сдержав вопль «Попался!», Мойра приблизила свои губы опасно близко к его уху и пробормотала:
— У меня та-а-а-а-ак болит голова… Пожалуйста, можно мне стакан воды?
— Да, конечно. Извини, я не… — Кретин отошел, а Мойра не смогла не окинуть взглядом ту исключительную картину, которую представляли собой его ягодицы, обтянутые джинсами. М-да, у первостатейного гада оказался первостатейный зад. Мойра переключила свои мысли в более деловое русло… а потом вспомнила, что эта задница играет далеко не последнюю роль в ее плане. По крайней мере, пока волчий метаболизм не выведет из организма остатки проклятого транквилизатора.
Идиот вернулся со стаканом воды, которую Мойра тут же благополучно пролила на свою блузку.
— Ой, холодно, — взвизгнула она и картинно вздрогнула, застонав про себя (Дерик надорвал бы живот со смеху, если бы видел это представление). Соски послушно затвердели от холода, и мистер-не- пожелавший-представиться, как раз помогавший Мойре усесться, едва не уронил ее обратно на подушку.
— Можно, я одолжу у тебя рубашку? — Она принялась возиться с пуговицами влажной блузки.
Когда Мойра наконец стянула мокрую ткань и показалась гладкая светлая кожа, Джаред моргнул. Он вдруг спросил себя, не было ли у пленницы жара. Или у
Мойра Вольфбауэр. Домашний адрес: поместье Уиндэм. Место работы: поместье Уиндэм. Работодатель: Майкл Уиндэм. Джареду повезло, что сразу после колледжа она недолго поработала в социальной службе, поэтому к анкете прилагалась отпечатки. Мать умерла, отец неизвестен.
Джаред, потихоньку начав допрос, конечно же, сделал вид, будто не знает всего этого; и к своему огромнейшему неудовольствию обнаружил, что она всячески защищает Уиндэма.
Очевидно, малышка была неравнодушна к мерзавцу… и что это она замыслила? Минуту назад угрожала прикончить его, едва ли не кидалась, и вот — как ни в чем не бывало, принялась стягивать кофточку… а за ней — о да! — бюстгальтер (кружевной, сиреневый, в точности под цвет глаз).
Отлично.
Чтобы отвлечь его, потребуется нечто большее, чем какая-то мокрая блузка.
Он Джаред Рок, давно вынашивающий план мести. Он Джаред Рок, а у нее самая шикарная грудь, какую он только видел, молочно-белая, с сосками цвета шиповника. Он Джаред… э-э-э… Рок… и…
— Замерзла? — хрипло спросил он.
— Очень, — прошептала она, кладя руки ему на плечи и притягивая ближе; маленькие белые зубки впились ему в мочку, и острое ощущение прострелило его от уха до самого паха.
Джаред опустил руки, чтобы нащупать одеяло и укутать ее, но вместо этого его ладонь наткнулась на восхитительную крепкую грудь. Мойра выгнулась под ним, язык проскользнул ему в ухо, а его губы нечаянно нашли ее горло. Она потерлась о Джареда всем телом и опрокинула его на себя, а потом его рубашка вдруг слетела с плеч и спланировала на пол.
Извивалась искусительница умело: вскоре оба оказались обнаженными, а одежда — свалена в одну кучу на полу возле кровати. Мягкая кожа Мойры так эротично контрастировала с шерстяным одеялом, что Джаред замер, на какую-то секунду не в силах оторвать от нее взгляда. Огромные фиолетовые глаза господствовали на ее лице, золотые изогнутые брови придавали ее выражению легкий оттенок удивления. Короткие, такие светлые, что казались почти серебряными, волосы очаровательно растрепались; стройное тело было по-спортивному подтянутым. Джаред отметил про себя коротко, пожалуй, даже слишком коротко подрезанные ногти, и аналитический ум тут же подсказал ему, что она все время их грызет. Он спросил себя, о чем же так тревожится эта крошка? Ведь мужчины наверняка выстраиваются в очередь, чтобы оградить ее ото всех невзгод.
Но тут Мойра раскинула руки, и когда Джаред рухнул в ее объятия, все связные мысли растаяли. Впервые за долгие годы думы о мести покинули его, лишь стоило ему зарыться в эту сливочную мягкость.
Мойра напряглась, ожидая, что на нее обрушится вся тяжесть мужского тела, но, к ее удивлению, он уперся руками в матрас и нежно, почти бережно, опустился на нее. Его пальцы запутались в ее растрепавшихся волосах, и он склонил голову; язык пробежал по ее стиснутым губам, а когда Мойра послушно приоткрыла их, погрузился глубоко в рот. Его вкус, такой обжигающе мужской, просто потряс ее, и она выдохнула.
Мойра никогда не спаривалась с кем-то вне Стаи. Не только из-за обещания, данного матери, настоящая причина крылась глубоко в ней самой. Какая-то часть ее подсознания всегда боялась навредить обычному человеку. И не отсюда ли растут корни ее проблемы? Она обещала матери не заводить отношения с оборотнями… и не могла заставить себя переспать с человеком. И вот теперь она пытается выиграть немного времени, а этот мужчина вовсе не кажется обычным, а уж то, что вытворяют с ней его руки, и вовсе не назовешь заур-р-р-р-рядным-м-м-м…
— О…. — Ее бедра дернулись. Мужчина подвинулся, становясь возле нее на колени, и его пальцы легли на клитор, едва касаясь, порхая по плоти, сводя Мойру с ума, так медленно, столь нежно, что она просто не могла… не могла… этого больше выносить… Другая рука тем временем добралась до ее груди, и он стиснул сосок, так крепко, что стало почти больно. Из-за этого контраста между пронзительными ощущениями в груди и легкими, едва уловимыми касаниями между ног Мойра оказалась на полпути к оргазму. Это нелепо! Еще и минуты не прошло, как он до нее дотронулся. Она не какая-то там проклятая заводная кукла. Он ей даже не
Вытянув руку, она нащупала член, такой твердый, длинный, горячий, и стиснула пальцы. Мужчина запрокинул голову, невидяще уставившись в потолок, жилы на его шее вздулись. Он переместил ладонь, и большой палец проскользнул в ее тело.
Мойра вновь потянулась за ним, но он отстранился, сохраняя это сводящее с ума расстояние, словно боясь оказаться слишком близко к ней. Распахнув глаза, она пыталась запечатлеть в памяти облик бронзовокожего мужчины, купающегося в лучах яркого полуденного солнца. Она видела, как под кожей перекатываются тугие мускулы, и, дотянувшись до его живота, почувствовала, как он напряжен. Мойра
