часы. — Итак, отчет пошел с 18:59.
— Что вы делаете?!
— Бастуем.
Я не сразу смогла это переварить.
— Что вы делаете?
— Мы организовали свой проф. союз, — продолжал он, — мы требуем надлежащих условий для работы.
— И каковы же будут надлежащие условия? — у меня было ужасное подозрения о чем шла речь.
— Нам нужно, чтобы сюда пускали овец, и мы хотим иметь возможность пить из кровь прямо на танцполе…
— И в баре, — сказал другой вампир. Бледный брюнет в джинсовой куртке, он сидел напротив женщины, что заговорила ранее.
— Правильно, и в баре… — Неправильный Прикус продолжал перечислять требования, загибая свои длинные тонкие (хрусть, хрусть) пальцы, — и если с овцами возникнут трудности или в бар забредет какой- нибудь человек, мы хотим иметь возможность повеселиться…
— Убить его, — прояснила я.
— Именно. А также мы хотим страховку у зубного врача.
— Правда? — удивилась я.
— Нет, — он неприятно улыбнулся, — последнее, было просто шуткой.
— Да это все просто сплошная шутка. Вы ребята психи, если всерьез думаете, что я позволю вам хоть что-нибудь из перечисленного. И в случае если вы еще не поняли, то сообщаю, то теперь после Ностро, мы должны быть более дружелюбным народом.
— Ты что вырвешь наши клыки, — прошипел он.
— Я просто хочу, чтобы вы вели себя достойно! — мы стояли нос к носу, — Да что с вами такое? Если вы мертвы, это что значит, вы должны быть засранцами?
— Мы не должны, — признала женщина у барной стойки, — нам это просто нравится. И ты не сможешь изменить сотни лет эволюции.
— Еще как смогу. Это ваше «мы будем это делать, потому что мы можем» меня не волнует. Итак, что касается забастовки — вы не бастуете, вы уволены. Я смогу найти кого-нибудь для работы. Вам не нравится условия работы? Тогда отвалите и сдохните! Еще раз.
— Это ваш последний шанс изменить ваше мнение, — сказал парень в джинсовом. Как будто меня может напугать тот, кто носит подделку под Томми Хильфингера (известный дизайнер).
— Нет, это ваш последний шанс.
— К счастью, — сказал Клаус, — нам он не нужен.
Другой вампир вошел через заднюю дверь, ведя…ого… Лауру. Он зажал горсть ее светлых волос в кулаке, и ее обе ее руки лежали на его, она спотыкалась, стараясь не упасть.
— Сюрприз, — сказала она, пытаясь улыбнуться.
Глава 27
— Мошенники, — закричала я.
— Мы были так счастливы, познакомиться с вашей сестрой.
— Да уж, надо думать. Вы настоящие мошенники.
— Эрик отменил нашу встречу, — сказала она, — и у меня был свободный вечер, поэтому я решила зайти и увидеться с тобой.
— Следующий раз сначала позвони.
— Я так и поняла, — ответила она.
— Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, — сказал это засранец, — и это такая редкость, когда у вампира есть живые родственники. А еще когда один из них идет к нам прямо в руки…
— Точно! Редкость. Вы не думаете, что это странно? Ну, посмотрите какая она молоденькая. Она не моя пра-пра-правнучка, она моя сводная сестра. Разве это не говорит обо мне многое? Например, что вам не следует со мной связываться?
— Я так поняла, им не нравятся из условия работы, — услужливо подсказала Лаура, все еще сжимая руку вампира, — но это уж слишком.
— Может быть твоя мама могла бы нам помочь, — сказала я и решила подождать. Мы все ждали. Лаура выглядела озадаченной, а может она просто так выпучила глаза, не знаю. — Ну, ты понимаешь, твоя мама могла бы появиться и ну, понимаешь, помочь нам.
Ничего. Хммммм! Типично. Дьявола никогда нет поблизости, когда он тебе нужен.
— Поверьте, вы этого не хотите, — сказала я Клаусу, корове за барной стойкой и парню в Томми Хильфингере, — совершенно не хотите.
— Я думаю, она права, — сказала Лаура, стоя на носочках, — сначала вам надо было попробовать бастовать. А взятие заложника это мог быть второй вариант…или третий.
Вампир резко дернул ее за волосы, и она вскрикнула.
Я потерла глаза, должна признать, этого я не предусмотрела.
Что я должна теперь делать? Что если я солгу им и скажу, что они могут приводить их овец, и убийства — сделать акцию по вторникам — «убей одного и получи одного бесплатно», вызволит ли это Лауру, если я соглашусь? Может ли королева забрать назад свое слово? Другие вампиры могут перестать меня уважать… ну, еще меньше уважать.
— Прежде чем мы пойдем дальше, я хочу выяснить — а как вы думаете, что случилось с Моникой и Ностро?
— Тебе помог король.
— Ладно, ну и так, для протокола, вы сейчас здесь видите короля?
Клаус помедлил.
— Нет.
— Тогда мне лучше оставить в живых одного из вас. Я уже так устала от этого дерьма — «должно быть Синклер помог ей». Если кто-то из вас потом расскажет остальным, то мне это поможет.
— Ай! Это на самом деле больно, — сказала Лаура, когда вампир потянул ее за волосы, — может быть ты меня отпустишь?
— Заткнись, овца.
— Ты очень привязана вот к этому мужчине? — спросила Лаура.
— Да, я его даже никогда прежде не встречала.
— А, хорошо. Я очень, очень надеюсь, что это не произведет на тебя плохого впечатления.
— Чт… — только и успела сказать я, прежде чем увидела красновато-золотая искра воткнулась в живот вампира, и он рассеялся. Ну или испарился. Ну не знаю, как назвать, но он сделал это так быстро, что даже не успел закричать.
Закричала я. Да не очень по-королевски, надо признать. Но не могла ничего с собой поделать. Видите, в реальной жизни вампиры не исчезают, когда их убивают. Они не рассыпаются в прах или горят огнем, как от попадания солнечных лучей. И они не умирают, когда ты втыкаешь им что-то в живот.
Тебе надо вбить им в грудь кол и отрезать им голову, тогда они умрут навсегда. Тогда ни восстанут вновь. Ну, хотя я вообще-то однажды восстала, но это был особый случай.
Но если не принимать в расчет солнечный свет, то всегда остается тело, все равно, что бы ты не сделал.
Лаура стояла на месте, отбрасывая назад волосы правой рукой, а в левой держа… я думаю это был меч. Вот доказательство! Доказательство того, что она была исчадием ада — она была левша!
— Извини за это, — сказала она, — но я просто больше не могла стоять ни единой секунды, терпя его прикосновения. Фууу.
— Что это? — выдохнула я.
