— Так вот, — продолжал Ник, — в списке эмигрантов значится вдова Кобб, Молли Кобб, с шестью или семью детьми. Пожалуйста, обрати на нее особое внимание. Позаботься о том, чтобы эта семья уехала как можно скорее и как можно дальше, лучше всего — в Австралию.
— Хорошо, ваша светлость, — ответил Том Грандисон и, достав из кармана измятый листок бумаги, нашел в нем фамилию Кобб и поставил против нее пометку: «Австралия».
Это лучший выход, думал герцог. В Австралии для Молли и ее старших детей непременно найдется работа. Сухой и жаркий австралийский климат поможет выздороветь малышу Джонни.
И, разумеется, на другом конце света никто не станет интересоваться тем, какое отношение имеет Молли Кобб к убийству приказчика в далекой Англии.
Просторная гостиная звенела от смеха и радостных девичьих голосов. Пенни, Софрония, миссис Кодиган и две молоденькие горничные суетились вокруг Мэри, помогая ей одеваться. Сегодня, в день свадьбы, она в первый раз увидела розовое свадебное платье работы мадам Розенцвейг, привезенное герцогом из Лондона.
Миссис Кодиган зашнуровала корсаж, и Пенни и Софрония отступили, чтобы полюбоваться на подругу.
— К этому платью пошел бы шлейф, — критически заметила Софрония.
— Софи, ты же ненавидишь модные наряды! — рассмеялась Пенелопа.
— Вообще-то да, но раз уж нашей подруге приходится выходить замуж…
— Ты по-прежнему считаешь замужество непростительным грехом? — улыбнулась Мэри. — Но ведь и Мэри Уоллстонкрафт в конце концов нашла счастье в законном браке!
— Конечно! — поддержала ее Пенни. — Не слушай ее, Мэри, по-моему, все это ужасно романтично! Подумать только, герцог сам рассказывал, что мысль о тебе помогла ему выжить! Что в бушующей пучине перед ним вдруг встало твое лицо, и он понял, что не сможет умереть, пока не назовет тебя своей!
Мэри только усмехнулась в ответ. Пенни, как обычно, принимает свои романтические фантазии за реальность.
Ночью после того страшного дня, в постели, при свете свечи, Уэстермир рассказал Мэри о своем чудесном спасении. Он тонул, мысли его путались после страшного удара, силы слабели с каждой секундой, намокшая одежда тянула ко дну. Доминик понимал, что гибель близка. Он вспомнил о своей возлюбленной, понял, что никогда больше ее не увидит, не сожмет в объятиях, не назовет своей женой, — и мысль эта наполнила его отчаянием. Он уже готов был прекратить борьбу за жизнь, как вдруг…
Как вдруг сообразил, что умирает, не оставив наследника. А значит, после его смерти титул перейдет к кузену Невиллу, сыну тетушки Бесси — отъявленному пьянице и картежнику, человеку в высшей степени недостойному.
И все вернется на круги своя. В Стоксберри-Хаттон явится новый приказчик, едва ли лучше покойного Пархема. Надежды бедняков рухнут; уделом их навсегда останется безрадостное, нищенское существование. Неоконченными останутся и научные труды Уэстермира. И много лет пройдет, прежде чем расследование преступлений в Англии встанет на новую, строго научную основу…
Эта мысль придала Доминику сил. Сверхъестественным усилием он сбросил одежду и, преодолевая бушующий поток, поплыл к берегу. Ледяная вода обжигала его тело, ноги сводило судорогой, но каким-то чудом он сумел добраться до отмели, выполз на берег — и потерял сознание.
Признание до смешного честное, думала Мэри. Не слишком приятно сознавать, что работа и обязанности старшего в роду всегда будут стоять для мужа на первом месте, но с этим Мэри могла примириться. Она ведь и сама знала, что такое увлечение любимым делом. Зато теперь могла не сомневаться: рядом с ней человек, который никогда и ни в чем ей не солжет. Не всякая женщина может похвастаться абсолютно правдивым мужем.
А это означает, думала Мэри, что между нею и Домиником существует не только любовь, но и доверие и уважение, о которых она столько читала в книгах Мэри Уоллстонкрафт.
— Какое счастье, — восторженно продолжала Пенни, — что он не утонул и не погиб от рук того сумасшедшего испанца! И как храбро поступил мистер Айронфут — как настоящий герой, заслонил герцога своим телом! И как по-рыцарски повел себя герцог, когда объявил, что хочет жениться на тебе как можно скорее, даже не дожидаясь, пока оправится от ран!
Миссис Кодиган подала Мэри драгоценный золотой венец, украшенный бриллиантами и топазами, — фамильную драгоценность Уэстермиров. В роскошном наряде, с прической в греческом стиле и в венце Мэри выглядела настоящей королевой.
— Ты недооцениваешь себя, Пенни, — заметила она. — Настоящая героиня — это ты. Если бы ты не опрокинула на этого безумца овсянку, он бы сумел скрыться и, пожалуй, решился бы на вторую попытку. И снова Джеку пришлось бы не спать ночами, охраняя герцога… А теперь он свободен и может на тебе жениться.
— О, мисс, неужели это правда? — всплеснула руками горничная. — Мистер Айронфут и вправду сделал вам предложение?
Дочь учителя опустила глаза. Щеки ее полыхали, словно маков цвет.
— Мистер Айронфут поговорил с моим отцом, — еле слышно ответила она. — Сказал, что он не беден, что у него есть титул сквайра и поместье в Шропшире — правда, очень маленькое. И попросил моей руки. Папа рассказал об этом мне, а я… я обещала подумать.
— Он отважный и благородный человек, дорогая моя, — вмешалась миссис Кодиган. — Правда, хитрец ужасный — и неудивительно, ведь на войне он служил в отряде у его светлости разведчиком и изучил все шпионские штучки. Ну и еще, как любой военный, он любит прихвастнуть, перекинуться в картишки, а иной раз такие словечки отпускает, что хоть уши затыкай! Но не такие уж это страшные грехи; и не сомневаюсь, мисс Макдугал, что лаской да добрым словом вы нашего Джека скоро приручите.
— Он очень добрый и умный! — с жаром ответила Пенни. — Я рассказывала ему об учении Мэри Уоллстонкрафт, и он согласился, что это великая женщина. Сказал, она очень похожа на его покойную матушку.
— А вы, мисс Стек? — поинтересовалась у Софронии другая горничная. — Обе ваши подруги выходят замуж, нехорошо вам от них отставать!
Софи только загадочно улыбнулась в ответ.
— Посмотрим, — ответила она. — Но я тоже собираюсь изменить свою жизнь. И для начала дождусь цыган.
— Что?!
— Подожду до конца весны, когда в Стоксберри-Хаттон вернутся цыгане. Я хочу познакомиться с народом моей матери, понять, чем она жила, во что верила, что любила. Может быть, это поможет мне лучше разобраться в самой себе.
— Ах, мисс, не ходили бы вы в Воинский лес! — вздрогнув, заметила миссис Кодиган. — Не зря говорят, что там нечисто! Вот молодого мистера Пархема убили прямо посреди леса, а мы так и не знаем, кто это сделал. Наверно, никогда и не узнаем.
— Кто бы это ни был, он оказал городу большую услугу, — отозвалась молоденькая горничная.
— Да, это настоящая тайна, — пробормотала Мэри.
Сама-то она все знала — герцог рассказал ей, как нашел злосчастный плед в лачуге у Молли Кобб.
Девушка понимала, что несчастную женщину толкнули на убийство долгие годы нищеты и унижений. Она жалела вдову и искренне радовалась, что теперь ей и детям представилась возможность начать новую жизнь.
В дверь гостиной постучали.
— Его светлость герцог Уэстермир спрашивает, готовы ли вы, мисс Фенвик, — раздался за дверью голос лакея.
Шафером по обоюдному желанию жениха и невесты стал Джек Айронфут, но. поскольку он еще не вставал с постели, церемонию было решено провести в спальне для гостей. Там, перед импровизированным алтарем, уже ждал новобрачных преподобный Эусебиус Фенвик.
По сторонам от алтаря толпились гости: доктор Стек, учитель Макдугал, Реджинальд Пендра-гон, Том Грандисон и, конечно, верные слуги герцога — миссис Кодиган, старик Помфрет, испанец Мануэль, Краддлс и многие-многие другие.
