– На бульдога? Какое классное сравнение! В самую точку попала! Боже мой, дорогая, она именно так и выглядит. – И Кэрол довольно рассмеялась.
Все начиналось как нельзя лучше. Выяснилось, что за несколько дней до этого Дороти обвинила Кэрол в том, что та сжульничала, играя в бридж.
– В общем, как бы там ни было, но Клифф уже договаривается о переезде в Ричмонд. Поэтому наш дом мы выставляем на продажу. Вот так-то!
– Хочешь, чтобы я занялась этим?
– Господи, я ведь совсем забыла! Ты же теперь риелтор, верно? Где ты работаешь?
– В «Балтимор иммувэбл проперти».
– О, это мне подходит. Да, конечно, почему бы и нет? Клифф хочет просить четыре, а уступить готов за три с половиной.
Разговор шел о трех с половиной миллионах долларов, а может, и о большей сумме. Камилла прикинула, что если заключит эксклюзивный договор и совершит продажу сама, то ее комиссионные составят сто двадцать тысяч долларов чистыми!
Дрожащей рукой Камилла положила трубку. Дом Линдеров на берегу залива был просто подарком для агента, занимающегося продажей недвижимости. Закрыв лицо ладонями, она возблагодарила Бога.
Снова зазвонил телефон.
– С Камиллой Робертс хотят поговорить по поводу Адама Лестера.
– Я вас слушаю.
– Не кладите трубку.
Ожидая, когда ее соединят, Камилла с трудом сдерживала охватившее ее беспокойство. Что могло случиться и кто ей звонит?
– Мисс Роберте? – Голос был мужской и звучал странно резко, словно был изменен.
– Да-да! Кто вы? – Она почти кричала в трубку. – Чего вы хотите?
– Все зависит только от вас. В ваших силах сделать так, чтобы с Адамом ничего не случилось.
В противном случае вы будете горько оплакивать своего любовника. Возьмите ручку и бумагу.
– Да, они у меня в руках. Скажите, что вам надо? Пожалуйста!
– Записывайте то, что я скажу. Слово в слово. Когда закончу, прочтете мне то, что записали. Поняли?
– Да-да, я готова, – поспешно произнесла Камилла, напуганная зловещими интонациями говорившего.
Поначалу она не улавливала смысла диктуемых ей слов. Все ее внимание было сосредоточено только на том, чтобы заставить дрожащую руку разборчиво выводить буквы. Но постепенно она осознала, что пишет, и тогда страх сменился отчаянием. Она своими руками, повинуясь злой воле неведомого ей человека, разрушала мир, в котором была так счастлива.
Письмо под диктовку заняло не более трех минут, но для Камиллы они длились вечность, принося невероятные страдания.
Кончив, она прочла то, что записала. Несколько раз неизвестный ее прерывал, заставляя повторять прочитанное. Только после того, как она три раза чуть ли не по буквам произнесла написанные слова, ее абонент остался доволен.
– Перепишите это на своей почтовой бумаге, – сказал он. – И пошлите по почте с пометкой «срочная доставка». Когда письмо будет получено, вам не о чем будет волноваться. Никакого мошенничества. Если покажете это полиции или расскажете им о звонке, Лестер умрет. Ясно?
Камилла уставилась на исписанный лист, который держала в ставших ледяными руках. Все стало нереальным, кроме того, что она написала.
– Да, ясно, – тупо повторила она.
– Надеюсь, вы будете благоразумной и пошлете письмо немедленно.
В трубке послышались гудки отбоя.
Итак, она сделала все, что от нее требовалось, выполнила все инструкции зловещего незнакомца. И отныне светлого будущего для нее уже не существовало.
Вернувшись, домой, Камилла долго сидела на диване, уставившись в одну точку. Минуты проходили за минутами, а она все сидела и сидела. Ей не хотелось думать о том, кто стоит за всем этим, – так сильно болели сердце и душа. Камилле казалось, она идет по туго натянутому над пропастью канату, с которого непременно сорвется, если что-то или кто-то не придет ей на помощь.
В глубине ее души еще теплилась надежда, что в любую минуту может раздаться звонок в дверь, и тогда этот кошмар кончится, потому что приедет Адам. Но разумом она понимала, что он не появится. Она безмерно любила его, но сейчас ей было только тяжело от своей любви.
Глубоко вздохнув, Камилла снова перенеслась мыслями назад, в тот осенний вечер, когда впервые встретила Адама. У нее сразу же перехватило дыхание, и непрошеная нежность вновь захлестнула ее. Тогда ей так хотелось романтической любви, и она нашла ее. Отвергла Ричарда Майлза лишь за возможность изведать эту любовь. Мечтала о детях, семье, духовном единении с человеком, способным творить ежедневное чудо. Грезила о жизни, лишенной колебаний и сомнений, в которой не останется места одиночеству, а рядом всегда будет возлюбленный…
Увы, в жизни, видимо, нельзя иметь то, что хочется. А приходится довольствоваться тем, что доступно.
