Он оглядел ее тренированным взглядом, выбрал светло-коричневую рубашку и темно-коричневые брюки и проводил в примерочную.
— Мы можем подогнать брюки, если вы подождете.
— Я вам очень признательна. Мне хотелось бы сразу же надеть их.
К тому времени, когда вернулся Силтцер с мелом, Карен чувствовала себя уже увереннее. В зеркале она выглядела обнадеживающе непримечательной и совершенно неузнаваемой. Когда с брюками было закончено, она застегнула ремень.
— Как вы думаете, я могу идти без галстука? Силтцер пристально посмотрел ей в глаза.
— Голубушка, этого никто не заметит. Он осторожно дотронулся до ее руки, и черты его лица приняли выражение преданной собаки.
— Не будете ли вы возражать, если я спрошу вас: почему такая красивая леди, как вы, покупает эту уродливую форму?
— Это маскировка, — призналась она. — Хочу стать неузнаваемой. Он отступил назад.
— Если вы не в ладах с законом… — Нет, нет. Ничего похожего, — заверила она его. — Честно.
— Маскировка, — с сомнением повторил он. — А за кого вы собираетесь себя выдавать? Впрочем, в любом случае, если вам нужна маскировка, вы не можете обойтись лишь парой темных брюк и рубашкой.
— Не могу?
— Нужна бутафория. — Он приподнялся и опустился на каблуках, хихикнув от энтузиазма. — Прежде всего нужны символы, которые бы указывали, на кого вы работаете. Он порылся в ящике.
— Вот! — светясь счастьем сказал он, извлекая два ярко вышитых лоскутка. «Фигелз Флауэрз». Вот этот нашивается на левый карман рубашки, а вот этот — на кепку.
— Кепку?
Но он уже тащил ее к прилавку с головными уборами.
— Я думала, что просто завяжу волосы в хвост. Простой резинкой, — добавила она жалобно.
— Семь и одна восьмая, — настаивал он, протягивая ей кепку для примерки. Вот видите, подходит. Я знал, что прав. Подождите еще несколько минут, и мы пришьем эти эмблемы.
— А Фигел не будут возражать?
— Не беспокойтесь, дорогуша. Это мой зять Джоэл. Он работает на Семидесятой, здесь, за углом. Вы пойдете туда и скажете, что вам нужна пустая коробка из-под цветов. Передайте, что Сай Силтцер сказал, чтобы он не запрашивал с вас больше пятидесяти центов. И скажите, что нужна длинная. Из, тех, что он использует под розы.
К удовольствию Карен, Джоэл Фигел пришел в такой восторг от того, как на ней сидит форма, украшенная на кармане и кепке эмблемами, что не только отдал ей коробку даром, но и настоял на том, чтобы к правому карману рубашки была приколота желтая чайная роза.
— Что-нибудь не так? — вежливо спросил он, когда Карен задержалась у двери.
Одной рукой она поддерживала трехфутовую зеленую коробку из-под роз, слегка разбухшую от вещей, в которые Карен была одета, когда пришла к Силтцеру, другой рукой она вертела ручку двери.
— Все так, спасибо. Со мной все в порядке. Однако голос ее вибрировал, а ноги дрожали. Все было не так. Карен казалось, что все ее сумасшедшие поклонницы сидели где-то на Семидесятой улице, поджидая ее в засаде. Она передернула плечами. Или теперь, или никогда, сказала она себе, широко распахнула дверь и вышла на улицу, чувствуя себя как Кастер, выехавший навстречу Маленькому Снежному барану.
Ее сердце сильно билось, и она промчалась первые несколько кварталов так, как будто за ней гнались. За каждой дверью, казалось, скрывается поклонник или репортер. Добравшись до Третьей авеню, Карен почувствовала себя уже спокойнее. Никто за ней не бежал, никто не набрасывался на нее, а когда она пересекла Лексингтон и направилась к Парк-авеню, то почувствовала себя почти беспечно. Никто ее не замечал, никто ее не разглядывал. Она стала невидимкой. Она была в безопасности.
Карен опоздала всего лишь на пять минут. Движение в городе было угрожающим. Эрик прищурился, посмотрел на нее и ринулся к обочине, у которой она остановилась. Она нажала на газ, двигатель загудел, как разъяренная оса; Карен подмигнула.
— Забирайся, мой мальчик.
Эрик украдкой посмотрел по сторонам.
— Что ты здесь делаешь? Да еще на мотороллере? Я думал, что ты будешь, на лимузине. Тебя кто- нибудь видел?
Карен рассмеялась.
— Меня видели все, и не видел никто.
— Не время для загадок. И почему ты одета как посыльный?
Она рассказала ему о Сае Силтцере и о магазине форменной одежды.
— Все как в сказке Ханса Кристиана Андерсена: как только я надела волшебный костюм посыльного, так тут же стала невидимкой.
— Но дорогая, — сказал он, приподнимая форменную кепку, чтобы как следует ее поцеловать, — а не кажется ли тебе, что этот ярко-желтый мотороллер с прикрученной к багажнику коробкой для роз длиной в три фута слишком заметен?
— Это атрибуты, дорогой. Чтобы придать костюму достоверность. Залезай.
Эрик медленно обошел гудящий мотороллер, постучал носком ботинка по его маленьким толстым шинам, на его лице появилась мальчишеская усмешка.
— Мне всегда хотелось покататься на чем-нибудь подобном. Как он работает? Это сцепление? А с какой скоростью он может ехать?
Карен в двух словах все объяснила.
— Здесь нет ничего сложного. Он похож на велосипед с мотором.
— Где ты взяла его?
— Ее. Это Мэриголд. Я заняла ее у Шарлотты.
Карен могла поклясться, что Эрик умирал от желания сесть за руль.
— Будь моим гостем, — сказала она, соскальзывая по длинному сиденью назад, чтобы дать ему место впереди себя.
Он попробовал нажать на газ и довольно усмехнулся, услышав, как отозвался жужжанием мотороллер.
— Держись, — сказал он через плечо. — Держись крепче!
Ей не нужно было напоминать об этом. Смеясь, она крепко обхватила его руками за талию и прижалась к спине.
— Чудесно! — прокричала она ему в ухо. Эрик один раз спокойно объехал квартал, потом припал к мотороллеру и помчался на полной скорости, на которую тот был способен.
Карен сорвала с себя кепку, засунув ее между их телами, припала щекой к его плечу. Он счастливо носился по улицам туда и обратно, как челнок. По своему собственному опыту Карен знала, что предельная скорость Мэриголд сорок пять миль в час, но сейчас ей казалось, что скорость никак не меньше шестидесяти пяти.
— Полегче, ковбой! — прокричала она на ветер и, обхватив его бедра своими, еще крепче вцепилась в него.
— Это еще не быстро! — засмеялся он через плечо, совершая безрассудный поворот на Восьмую авеню. С трудом вписавшись между такси и автобусом № 10, Эрик мчался теперь к Колумбус-авеню, желтым мячиком рассекая движение. Карен зажмурила глаза и не открыла их до тех пор, пока не почувствовала, что ветер доносит запахи травы и деревьев. Она поняла, что они в Центральном парке.
— Забудь о моих словах, что я хочу покататься на мотоцикле, — сказала она ему. — Теперь я понимаю, что мне хочется более простых вещей. Планерам, по крайней мере, не нужно беспокоиться о дорожном движении.
Эрик замедлил движение и осмотрелся.
— Время обедать. А Мэриголд добавила мне аппетита.
Она поцеловала его сзади в шею.
— Если учесть, как мы сейчас одеты, дорогой, то мы не обедаем. Мы едим.
