вылетело и разбилось о камни еще одно стекло, но никто не услышал этого. «Боже, не дай этому случиться!» — молила она.
Перед ее внутренним взором совершенно отчетливо предстала картина, висящая в домике Курта Бергстрома. Запертая в стенах «Дома Чарльза», она не могла дотянуться до своего викинга или позвать его, умолить его остановиться! Так вот что всегда с обреченностью просвечивало во взоре его голубых глаз, в которые ей теперь уж не суждено больше взглянуть.
Яркий огненный цветок вспыхнул на корме «Фрейи» и пышно расцвел под порывом ветра. Тут же вереница красных и оранжевых вспышек пробежала от кормы к баку, словно кто-то плеснул и поджег струю бензина. Языки пламени взвились до верхушек мачт «Фрейи». И внезапно вся яхта исчезла в ослепляющей вспышке оранжево-желтого пламени — огонь добрался до топливных цистерн.
— Боже мой! — прошептала Франческа, понимая, что уже ничего нельзя сделать.
Она прижалась к оконному стеклу лицом, чувствуя, что ее душа разрывается на части. В лицо бил жар адского пламени, в голове эхом отдавался треск горящего судна, на долю секунды она вроде бы увидела сквозь языки пламени человеческую фигуру. Но огонь тут же скрыл все.
Они подожгли погребальный драккар викинга и отправили его в открытое море.
«А что будет потом?» — захотела в свое время узнать она.
Он пойдет на дно.
Как же могла она забыть ту картину, изображающую погребение викинга в море, висевшую в домике Курта Бергстрома? Или выражение его лица, когда он рассказывал ей об этом? Теперь такая же судьба была уготована «Фрейе» и ее капитану.
Курт пытался прорваться на «Фрейе» в открытое море, зная, что попытка совершенно безнадежна. Заранее зная, что он сделает, если не сможет обрести свободу. Теперь «Фрейя», вся в огне, медленно дрейфовала в открытое море. А Курт был мертв.
«Прости меня», — сказал он, поднимая тогда фату, чтобы поцеловать ее.
Франческе показалось, что жизнь ее кончена. Она устало закрыла глаза. Она тоже скоро умрет, если никто не обнаружит ее. Возможно, это будет после всего случившегося самый лучший выход. Она сползла по стене, опустилась на колени и прижалась головой к подоконнику.
Тьма беспамятства снова навалилась на нее.
18
В лицо Франческе ударил луч фонарика. Секунду спустя из мрака до нее донесся голос безумной женщины:
— Он мертв. Все кончено. Мой чудесный золотоволосый мальчик погиб.
Прохладный воздух сквозь открытую дверь проникал в комнату и смешивался с ветерком, прилетавшим с моря и врывавшимся через разбитое окно. Франческа повернула голову к свету, удивляясь, что еще жива. Сколько же времени она провела тут?
Единственным источником света в комнате был фонарик, тьма вокруг его лучика казалась особенно густой. Только сквозь разбитое окно можно было различить темно-синее вечернее небо.
Сильные руки усадили ее на пол, привалив спиной к стене. Франческа попыталась облизнуть распухшие губы, но пересохший язык не повиновался ей.
— Хоть каплю воды, — едва слышно произнесла она.
Но странный безумный голос, не умолкая, твердил свое:
— Мой чудесный брат мертв, он погиб совсем как викинг, как великий ярл на своем драккаре, и его судно погибло вместе с ним, совсем как в былые времена. — Голос звучал из темноты, надтреснутый от горя. — И у него не осталось потомства. Закончился наш род, великий род Халлстурмов. Исчез с лица земли.
Франческа всхлипнула. Сильные руки Герды Шенер легли ей на плечи, и она не могла пошевелиться.
Ей показалось, что к дому подъехал автомобиль. Вот хлопнула дверь, раздались шаги, чьи-то голоса.
Пальцы горничной торопливо ощупывали ее руку при свете фонарика. Монотонный голос не умолкал:
— Мой брат был героем, о таких людях написаны древние саги. Вы даже не можете себе представить, как должна быть счастлива девушка, обыкновенная девушка вроде вас, когда на нее падает выбор такого человека, как граф Курт Бергстром.
Франческа не могла даже пошевелиться. Парализующее безразличие овладело ею.
— Теперь я отправлю вас к нему. Вы встретитесь с ним и до скончания веков будете принадлежать ему.
На галерее послышались громкие голоса и тяжелый топот бегущих ног.
Франческа попыталась крикнуть, позвать кого-нибудь на помощь, но язык не повиновался ей, она не могла издать ни звука. Вдруг она почувствовала укол в предплечье и дернулась от боли. Казалось, что по венам потек жидкий огонь, распространяясь по всему телу.
Дверь в спальню Карлы распахнулась от сильного удара. По лицу Франчески скользнули лучи мощных фонарей. Послышались звуки падающих на пол предметов, потом вскрикнула Герда Шенер. Кто-то щелкнул выключателем, но свет не зажегся.
Сильные руки обняли Франческу, и голос Джона Тартла, хриплый от волнения, произнес:
— Слава богу, ее не было на этой проклятой яхте!
— Она жива? — спросил другой голос. Франческа пристально всматривалась в темноту, будучи не в состоянии произнести ни слова. Ее рука постепенно начала неметь. Она почувствовала, как кто-то нащупал ее пульс, взял за кисть и тихо выругался.
— Ей что-то впрыснули. Вот след укола. Ей нужна медицинская помощь.
Джон Тартл поднял Франческу, вынес из душной темной комнаты, внезапно заполнившейся людьми, и быстро направился к выходу из дома. Она безвольно обмякла на его руках. Франческа вдруг почувствовала себя в безопасности и прижалась к нему, вдыхая знакомый запах хвойного мыла и маленьких коричневых сигарилльос.
Она не понимала, что происходит, но ей не было до этого дела. Вокруг них суетились люди с фонарями и переносными рациями в руках. Прохладный воздух овеял лицо и пылающую кожу. Кто-то шел рядом с ними, держа ее за запястье и следя за ее пульсом. Тревожный голос Джона Тартла не умолкал.
— Франческа, — твердил он, — только не закрывай глаза, милая. Постарайся не засыпать, пока мы не довезем тебя до больницы. Там выяснят, что впрыснула тебе Герда. Ты меня слышишь?
У нее не было ни сил, ни желания отвечать ему.
Джон спустился по лестнице, сквозь огни и шум вынес ее в жаркую и влажную ночь, осторожно внес в автомобиль-фургон. Кто-то оторвал лоскут ее бывшего подвенечного платья, когда ткань за что-то зацепилась.
— Она перенесет перевозку? — раздался чей-то встревоженный голос.
Франческу накрыли одеялом, заботливо подоткнув его со всех сторон. Она хотела было сказать, что ей и так жарко, но не смогла. Глаза слипались, тело казалось каким-то чужим.
— Дайте подложить что-нибудь под голову! — сорвался на крик Джон Тартл.
— Спокойнее, Джонни, — произнес другой голос.
Дверь фургончика захлопнулась.
Франческе ужасно хотелось спать. В машине было душно, ее по-прежнему страшно мучила жажда. Автомобиль миновал въездные ворота поместья и выехал на приморское шоссе. Раздались звуки полицейских сирен на машинах сопровождения. Джон Тартл сел рядом с Франческой, привлек ее к себе, бережно поддерживая ее голову.
— Только не спи, — откуда-то издалека проник в сознание его голос. — Смотри на меня, слушай меня, Франческа. Только не молчи, прошу тебя. Дай знак, что ты слышишь меня. Франческа, открой глаза.
Она попыталась отвернуться от него. Почему она должна делать то, что велит Джон Тартл? Ее муж мертв. И она знает, как этот человек ненавидел Курта. Ей хотелось умереть — нужно было только скользнуть в уютную дремоту, которая все плотнее окутывала ее сознание. Но его руки грубо встряхнули ее.
