Он погрузил свою руку в эти свои чудесные черные волосы и поднялся из кресла. Потом он сам начал ходить туда-сюда.
— Райли, пока мы не поймем, что вызывает нашу реакцию друг на друга, нам, вероятно, следует держаться друг от друга подальше.
— Да, хорошо, это понятно. Вообще-то, почему бы тебе не отправить меня домой, — или вызови мне такси, такси — это было бы замечательно, и я уберусь с глаз твоих, — сказала она, необъяснимо испытывая боль от того, что высказала вслух то, о чём думала всего несколько минут назад.
Он остановился, и повернулся к ней.
— Прости, но ты никуда не пойдешь.
Тут же боль сменилась раздражением.
— Что ты подразумеваешь? Слушай, приятель, у тебя, возможно, есть право командовать своими атлантийскими подчиненными, но я — гражданка Америки. У тебя нет никаких прав в отношении меня.
Он прошел к кровати и сел рядом с ней прежде, чем она двинулась.
— Это не касается прав, анэша. Это ради твоей же безопасности. Вампиры, которые напали на твой дом, — почему они там оказались? Пришли ли они за нами? Я полагаю так, принимая во внимание природу нападения.
Взяв ее руки в свои, он продолжил.
— Но теперь они знают, что ты живешь в том доме. И у них возникнет подозрения о том, как ты связана с нами. Ты там больше не в безопасности.
Она посмотрела на их руки, думая, понимает ли он, что его большой палец ласкает тыльную сторону ее руки. Думая о том, как этот простой жест заставил ее кости размягчиться.
Внезапно испугавшись, что он использует какой-то атлантийский контроль над ее разумом.
Она рывком освободила свои руки.
— То, что ты говоришь, означает, что ты разрушил мою жизнь.
— Нет, — мягко ответил он. — Я полагаю, что сказал, что это ты усложнила мою жизнь.
Отодвинувшись от него на постели, она попыталась мыслить разумно.
— Ладно. Давай вернемся назад. Расскажи мне всё, что я должна знать про Атлантиду. Расскажи мне, почему за тобой охотились вампиры. Расскажи мне, что значит «анэша», и почему ты настолько взволнован тем, что я могу быть ею. Я лучше справляюсь с информацией, так что давай мне её сюда.
Конлан улыбнулся, и казалось, что напряжение немного ушло из его плеч.
— Вот информацию я тебе могу сообщить. Ты это заслужила. Во-первых, моя родина, Атлантида. Я могу годами рассказывать тебе про Атлантиду. Большая часть мифа, некоторая часть легенды и даже фантазии содержат истину.
— Но нет никаких жабр? — Райли не сумела не улыбнуться в ответ, ее улыбка была озорной.
— Определенно никаких жабр. Мы больше походим на тебя.
— Ну, значит, люди со специальными возможностями?
Он покачал головой.
— Нет, не люди. Мы определенно в близком родстве с твоим видом. Ближе к людям, нежели к оборотням. Сильно отличаемся от немёртвых. Мы жили в гармонии с твоим родом тысячелетиями.
— И тогда вы погрузились под воду и теперь живете в пузыре, верно? — Райли сознавала, что забегает вперед, но у каждой девушки есть пределы того, что она может выдержать за одну ночь.
На его губах появилась невероятно чувственная улыбка, и он прислонился к изголовью кровати.
— Нет, никаких пузырей. Русалок тоже нет, отвечаю прежде, чем ты спросишь об этом. Фильмы Голливуда не являются источником исторической действительности, Райли, что бы там ни думал мой брат.
— Эй! Я обожала русалок, когда была маленькой. Я хотела вырасти и завести дельфина, и плавать с собственным хвостом и всё в этом духе, — возмущенно заметила она.
Он наклонился вперед, внезапно выказывая настойчивость.
— Ты была сегодня на пляже, переживая травматические события, вместо того, чтобы вернуться домой. Почему ты так поступила?
Внезапно почувствовав неловкость, Райли поёрзала на кровати, глядя куда угодно, но не на него.
— Я не знаю, — признала она. — Я всегда так делала, я нахожу в океане спокойствие, одиночество. Излечение.
Прямота ее слов повисла в молчании между ними надолго, а потом он снова прислонился к изголовью.
— Вероятно, это важно, Райли. Я не знаю почему, но это кажется мне важным. Возможно, Аларик знает.
Имя прозвучало знакомо, и она немного поморщилась.
— Аларик? Это не тот пугающий парень, который смотрел на меня, словно я — жук, наколотый на булавку? Я угрожала причинить ему боль.
Его глаза расширились, а потом он ухмыльнулся.
— Ох, я бы отдал полцарства за то, чтобы увидеть это.
Райли рассмеялась, пытаясь не волноваться насчет парня, который так просто говорил «отдать полцарства». Святое проклятие.
Он поднял бровь, и, казалось, снова напрягся.
— Ты же не собираешься мне сказать, что тоже считаешь его удивительно привлекательным?
— Он был похож на осужденного преступника, — просто ответила она. — При его виде мне захотелось вызвать подмогу. Так что не беспокойся, я вовсе не испытываю к нему влечения.
Он так быстро наклонился вперед, что она даже не заметила движения, поднёс одну её руку к своим губам, быстро поцеловал ее и отпустил.
— Спасибо, Райли. Я не знаю почему и вынужден честно признаться, что мне это вовсе не по вкусу, но кажется, что мне необходимо знать, что ты не находишь моих воинов привлекательными. Или других мужчин.
Она закатила глаза.
— Слушай, Конлан, я знаю, что ты можешь думать иначе из-за того, как я отреагировала на тебя, но я вовсе не нимфоманка.
— И это было плохо, потому что… — потянул он, в его глаза вернулся блеск, а в зрачках мелькнуло интригующее сине-зелёное пламя.
— Не будь таким придурком, — ответила она, рассмеявшись. — Ладно, это другое дело. Почему в твоих глазах прямо сейчас мелькнула сине-зелёная вспышка?
Он быстро сел, выпрямившись.
— Что точно мои глаза сделали?
— Прости, я не хотела огорчить тебя. Только твои зрачки были такими чёрными, пока в них не появилось сине-зелёное пламя. Я просто полюбопытствовала.
Конлан сорвался с кровати. Когда он повернулся к ней лицом, она заметила, что его глаза снова стали черными. Когда он заговорил, его голос был ледяным.
— Уже очень поздно, Райли. Мне необходимо обсудить стратегию с Алариком прежде, чем я отдохну. Тебе также следует отдохнуть, потому что, несомненно, мы отправимся в путь рано утром.
Он прошел к двери, оставив ее в шоке от своего поведения.
— Что, черт побери, случилось? У вас, атлантов раздвоение личности или что? И почему ты думаешь, что я отправлюсь с тобой куда-либо утром? Ты все еще ничего мне не объяснил, принц Конлан, кем бы ты ни был, — сказала она, показывая свой возрастающий темперамент.
Он остановился на пороге, посмотрел на нее.
— Я Конлан, Высокий принц Атлантиды, — сказал он ровным тоном. — Мне не требуется никому объяснять свои действия. Воины Посейдона были защитниками человечества более одиннадцати тысячелетий, а я являюсь их предводителем несколько веков.
Он рывком распахнул дверь, сделал шаг, остановился.
— Моя реакция на человеческую женщину, анэша она или нет, ничего не меняет.
Прежде, чем она смогла подумать об ответе, который бы был достаточно блестящим, чтобы вывести его из себя, он ушел, закрыв за собой дверь.
— Ты…ты болван! — выкрикнула она, вскакивая, что добежать до двери.
Но прежде, чем она смогла до неё добраться, она услышала безошибочный звук закрывшегося замка. Она по инерции прошла оставшуюся часть пути и потянула за ручку, но лишь убедилась в том, что и так поняла, услышав тот звук.
Этот надменный, властный диктатор, ничтожество-принц запер ее в комнате.
Ох, он точно за это заплатит.
Глава 15
Конлан прислонился к двери в комнату Райли. Дрожа даже больше, чем хотел признаться, даже самому себе. Его глаза запылали сине-зелёным огнем?
Когда он совсем не передавал элементы или силу?
Ох, он конкретно попал.
Что-то было совсем не так в этом развитии событий. Глаза не выказывают пламя Посейдона, если только человек, который владеет этими глазами, не передает силу. Или призывает элементы.
А не тогда, когда он болтает с женщиной.
Человеческой женщиной.
Если только… Эта мысль и раньше заставила его вены похолодеть, а теперь вернулась назад в голову, и ее нельзя было игнорировать. Вечерние сказки его матери про древних атлантских лордов и их леди. Истории про яростные битвы и вечную любовь.
