Он снова притянул ее ближе и прижался лбом к ее лбу.
— Ты — сердце, что бьется в моем теле. Если ты умрешь, мое существование закончится с твоим, — прошептал он.
Она вздрогнула в его объятиях, потом подняла лицо, чтобы поцеловать его.
— Ты хорррроший.
— Знаю.
Райли рассмеялась.
— Заканчиваем с обжиманиями, маленькая рыбка. Ты также слишком стар для меня, примерно на четыреста пятьдесят лет. Помни об этом, когда возгордишься.
— Для тебя я принц-рыбка, — поддразнил он ее.
Мало-помалу улыбка исчезла с ее лица.
— Это ведь не тот смех, перед лицом смерти? Потому что я не чувствую веселья.
От двери раздался голос Квинн.
— Добро пожаловать в клуб, сестренка.
Вэн и Джек принесли сандвичей в количестве, достаточном для небольшой армии, но Райли съела всего пару кусочков.
Маленькая армия. Да, это точно они. Очень маленькая армия.
Она задрожала и крепче завернулась в куртку, хотя и понимала, что такого рода холод исходит изнутри. Мысли о смерти явно не были теплыми и веселыми.
Она посмотрела на Квинн, которая ходила по комнате, разговаривая с бандой борцов за свободу. Кто бы мог поверить, что ее хрупкая сестра вырастет в лидера бунта? Или что сама Райли влюбится в наследника трона мифического континента?
Весь ее опыт был похож на описание пьесы городской фантастики, где границы прозаичной реальности сочетались с фантастическими картинками.
Или это, или путешествие, проходящее паршиво. Это самое подходящее время подсесть на наркоту.
Сама мысль вызвала ее смех, заставив Конлана, который стоял в другой части комнаты, разговаривая с Джеком, посмотреть на нее и поднять одну из его темных бровей. Информированность этого мужчины о ней была даже слишком сильной; она чувствовала его присутствие в своей крови, под кожей, бегущее по ее нервным окончаниям.
Она снова вздрогнула, но по совсем иной причине. Решив позабавиться. И послала ему особенную эмоцию.
Желание.
Она собрала всю свою концентрацию, чтобы послать картинку их обоих вместе, крепко сплетенных друг с другом. Ее рот на нем. Ее руки на нем.
Она наблюдала, как это ударило в него. Увидела, как он резко вдохнул, как мышцы его шеи напряглись. Через несколько секунд он стоял перед ней, прижав ее спиной к стене.
— Интересная способность, анэша. Хочешь ли ты пойти в какой-нибудь укромный уголок и показать мне что-то еще?
Она улыбнулась ему.
— О, да.
Она махнула рукой, чтобы привлечь внимание Квинн, и кивнула головой на дверь.
— Мы собираемся чуток отдохнуть, — сказала она, зная, что сестру не обманешь.
Вероятно, они тут никого не смогли обмануть. В комнате, полной оборотней, которые великолепно чувствовали ее возникшее желание. Эта мысль заставила ее покраснеть, но не остановила.
Квинн кивнула и отвернулась. Она ничего не рассказала Райли про Аларика. Только посмотрела на нее глазами, полными невероятной боли, и слова не потребовались.
Это воспоминание ее остановило.
— Конлан, может, нам надо…
Он тут же все понял; она это почувствовала.
— Да, мы можем остаться, если хочешь. Но разве Квинн этого от нас хочет?
Она снова посмотрела на сестру. Квинн сидела лицом к лицу с Джеком, они снова рассматривали фотографии Праймуса.
Джек был еще одной проблемой. Райли заметила, как его странные, дикие глаза наблюдали за Квинн, куда бы она не пошла. У этого вэртигра были глубокие чувства к ее сестре, это очевидно. Но Райли не думала, что они были любовниками. А вот что с Алариком?
— Она — взрослая женщина. Ты не можешь решить за нее ее проблемы, — прошептал Конлан ей на ушко.
— Это не значит, что я не стану пытаться, — пылко ответила она.
— Иди со мной сейчас. Позволь немного подержать тебя до рассвета.
Она вздохнула. Кивнула.
— Да. Квинн показала мне комнату, где мы можем поспать. Она захламлена, но…
Он взял ее лицо в ладони, глядя прямо в глаза.
— Где бы ты ни была, для меня это — рай на земле.
Она затаила дыхание. Разве честно, что в этом мире, когда она наконец нашла вторую половинку для своей души, вероятно, никто из них не переживет следующий день?
— Но у нас есть сегодняшние вечер и ночь, — прошептала она. — Давай сделаем так, чтобы это длилось вечно.
И она вывела его из комнаты.
Варрава раздробил шею атлантийцу и смотрел, как воин замертво упал на пол. Потом откинул голову назад и прорычал от ярости в комнате с каменными стенами.
Дракос стоял подальше от бойни, вероятно, опасаясь стать следующим. А учитывая в каком настроении находился Варрава, это было очень даже реально.
— Как такое возможно, что эти слабые мешки плоти могут выдержать мои способности контроля над разумом? — прошипел он, ударив одно из тел так, что услышал, как сломались ребра, словно хворост для растопки.
Это принесло бы намного больше удовлетворения, будь этот мужчина живым. Варрава так наслаждался их криками.
— Но они кричали перед смертью, ведь так, Дракос?
Он прошел по остатку песка от трех вампиров из своей кровавой стаи.
Понятно. Посейдон вовсе не одобрял, что вампиры прикасались к его драгоценной игрушке.
Они умерли весьма эффектно. Под водопадом горящей смерти. Варрава был вынужден признать, что у Бога Морей был свой стиль. Стоило восхититься способами убийства и уничтожения.
Его вампиры тоже умирали с криком.
Лидер атлантийцев, Райзен, висел на одних из кандалов на стене, окровавленный и почти при смерти. Но он так и не закричал. Даже когда Варрава оттяпал его кисть мечом.
Следовало восхищаться подобным мужеством. Вот только не тогда, когда это мешало его планам. Следовательно, нужно безжалостно его пытать до смерти.
— Райзен полагает, что остальные придут за Трезубцем. Этот принц и жрец, — задумчиво сказал он, осторожно вытирая кровь со своего ботинка об одно из мертвых тел. Он смотрел, как рубашка этого существа стала черной от крови, потом наступил на его лицо.
— Они не осмелятся напасть на вас, милорд, — ответил Дракос. Он даже проявлял возмущение ради Варравы. Мило. Независимо от того, искренен он или нет.
— Принц и жрец, — повторил Варрава. — Эти атлантийцы слышали что-то про отделение государства от церкви?
Он рассмеялся и увидел, как вздрогнул Райзен, подняв увечную руку к своей груди.
— Вероятно, нам следует познакомить вас с новым, улучшенным Биллем о правах, когда мы захватим ваши драгоценные семь островов, как ты думаешь?
Райзен поднял голову и посмотрел на Варраву.
— Конлан уничтожит тебя, а Аларик передает больше силы, чем ты когда-либо мечтал, кровосос, — он закашлялся и сплюнул сгусток крови.
Потом этот атлантиец улыбнулся, пока кровь сбегала по его подбородку.
— И я потанцую на твоей покрытой солью могиле.
Варрава зарычал от ярости, и свет в комнате замигал.
— Ты до этого не доживешь, червяк.
Но прежде, чем он смог оторвать воину голову, Дракос оказался перед ним и ударил Райзена. Его голова откинулась назад и ударилась о стену, а потом он упал, потеряв сознание или умерев.
Дракос поклонился.
— Вероятно, позже он будет нам полезен, милорд. Как только его достаточно убедят, он будет прекрасным источником наших знаний о Трезубце.
Варрава прищурился, желая снова получить возможность просканировать разум генерала.
— Ты показываешь мне хорошую стратегию или выражаешь дерзость, Дракос? Почему-то, мне кажется, что ты все время ходишь по краю между этими понятиями?
— А вы бы желали, чтобы ваша правая рука была слабаком?
Варрава подождал несколько минут прежде, чем ответить. Чтобы Дракос поволновался.
— Нет, но не принимай это, как разрешение дерзить мне, генерал Дракос.
