которых всё еще держали наготове ружья. — Ты меня любишь?
Она мгновение сжимала его рубашку, потом отступила и недоверчиво посмотрела на него.
— Люблю ли я тебя? Люблю ли я тебя? Ты что, смеешься? Ты думаешь, что я ради любого пройду через такой ад?
Развернувшись, она собиралась отойти прочь, но он побежал вперед и поймал ее за руку, зная, что должен услышать ее ответ.
— Скажи мне. Это правда? — повторил он. — Ты меня любишь?
— Да, я люблю тебя, — сказал она, почти выплюнув эти слова. Он не так представлял себе ее признание. Но это было лишь началом.
— Кили, ты должна знать, что…
— О, да заткнись ты, — закричала она, размахнулась и ударила его по лицу.
Глава 35
Джастис коснулся челюсти, которая и в самом деле побаливала. Для ученого, удар у нее чертовски хорош. Он широко улыбнулся, из-за чего разбитая губа заныла, но ему было наплевать.
Боги, Кили изумительна.
Алехандро опустил ружье и присвистнул, глядя Кили вслед.
— Если бы я увидел ее первым, то поборолся бы с тобой, — восхищенно сказал он. — Такая великолепная женщина.
Джастис прищурился и зарычал.
— Только подойди к моей женщине, и я…
— Да, да. Если ты уже обрел здравый смысл, у нас тут есть заложник, — заметил Алехандро, прерывая тираду воина. — И если бы ты еще мог научить меня, как взрывать этих тварей, я бы отдал свою правую руку.
— Эта способность — сила, дарованная мне нереидским наследием, — ответил Джастис.
Впервые в жизни он говорил о народе своей матери с гордостью. При этом что-то внутри него потеплело и выросло в размерах.
— Я не могу научить этому никого, кто не был атлантийцем или нереидом.
— Жаль, — грустно улыбаясь, ответил Алехандро. — Но спасибо, что не взорвал всех нас. Я опасался, когда ты увидишь, что Кили грозит опасность, то заодно заденешь всех остальных.
— И ты опасался не зря, — признался Джастис, потом осмотрелся. — Ты сказал что-то о заложнике?
— Вот здесь, — крикнул один из мужчин, и двое подошли, таща между собой одного вампира. Это ему выстрелили в грудь, и рана всё еще не полностью залечилась. — Он, должно быть, упал на землю из-за своего ранения, поэтому его не затронуло волна смерти, или как ты это называешь, — сказал один из них, наклонив голову к Джастису, но оставаясь на безопасном расстоянии.
Алехандро поднял своё ружье.
— Так просто. Держитесь от него подальше, — приказал он своим людям.
— Нет, — сказал Джастис. — У меня есть идея получше. Мы отправим его домой с сообщением.
— Замечательно. Вот и сообщение, — сказал Алехандро, поднимая свое ружье и стреляя. Половина верхней части ноги вампира исчезла, а тот завопил.
— Я вообще-то имел в виду словесное послание, но это также неплохо, — ответил Джастис, восхищаясь мастерством этого человека. — Ты очень хорошо управляешься с ружьем.
— Мы убьем вас всех, — кричал вампир. — Мы вернемся, вся наша стая, и разорвем вас на мелкие кусочки, и…
— Ты хочешь, чтобы я обезглавил это создание? — спросил Джастис, склонив голову на бок. Словно действительно с интересом ожидая его ответа.
Вампир замолчал, сжимая раненую ногу, которая начала заживать, и гневно смотрел на них.
— Хорошо. Вот сообщение. Ты и твоя стая навсегда покинете Лас Пинтурас. Если мы увидим хоть одного из вас, то мы станем на вас охотиться и уничтожим, и поверь мне, когда я скажу, что техника взрывания вампира — лишь салонный фокус по сравнению с тем уничтожением, которое я устрою для вас, кровососущие ублюдки, — сообщил Джастис.
Его спокойный голос, казалось, напугал вампира, который опустил голову и попытался обворожительно улыбнуться.
— Да, я тебя слышу. Я передам сообщение, — ныл он, — если вы меня сейчас отпустите. Я со всех ног побегу, чтобы передать ваше сообщение всем в этом районе.
Джастис посмотрел на Алехандро.
— Ты доволен?
— Я могу жить с этим. Можно я выстрелю в него еще разок?
Джастис пожал плечами.
— Твой город, твой выбор.
Вампир закричал, потом упал на землю и заплакал красными, кровавыми слезами.
— Нет, пожалуйста, нет. Я не смогу передать ваше сообщение, если не смогу двигаться, — лепетал он.
Алехандро шагнул вперед и ударил вампира по лицу. — Ты в последний раз убил кого-то из моих людей, ты, немертвый ублюдок. Молись, чтобы ты никогда не вернулся сюда, или я отрежу тебе яйца.
— Да, да, то есть, нет, нет, всё, что прикажете, — несвязно бормотал вампир. Алехандро подал знак своим людям, отошедшим еще дальше от вампира.
— Тогда иди и не забудь передать наше сообщение, — сказал Джастис.
Не переставая всхлипывать, вампир отошел от них, волоча за собой раненую ногу, а из разбитого носа по лицу текла зеленоватая, соленая кровь.
— Да, да, да, — повторял он, пока не оказался у деревьев, и тогда грубо крикнул от ярости или возмущения, и устремился в ночь.
Они несколько мгновений смотрели ему вслед, а потом Алехандро поднял одну руку и посмотрел на капли и пятнышки вампирской жижи, которые покрывали его рукав и кожу.
— Так как насчет того трюка, который ты проделал с горящими домами. Можно ли таким способом принять душ?
Джастис рассмеялся и вызвал воду, которая тут же явилась на его зов.
— Всё включено. Взрывание вампиров; горячий и холодный душ.
Пока они мылись, как могли под легким, удивительным дождем, Джастис осознал, что ему предстоит еще одна встреча, которая пугала его больше всего на свете.
Ему нужно пойти и извиниться перед Кили.
Кили вымылась водой из ведра прежде, чем пойти к Элени, чтобы не травмировать ребенка еще сильнее. Она была настолько зла, что удивительно, что вода не закипела в ту же секунду, как коснулась ее кожи.
Вопросы раздирали ее разум, двигаясь всё быстрее и быстрее. Любила ли она его? Любила ли она его? Он был глупым, слепым, жалким подобием человека. Или атлантийца. Или вообще чего бы то ни было.
К черту его. Разве ей надо было обязательно сказать это вслух? Разве она уже не раз доказывала, что чувствует к нему? А как насчет того многочасового секс марафона в джунглях? Он, в самом деле, полагал, что она всё время занимается жарким сексом в джунглях?
Она почувствовала его еще до того, как услышала звук его шагов.
— Держись от меня подальше, Джастис, — предупредила она его. — Я сейчас не в настроении. Я только что убила своего первого вампира, — вообще, убила впервые, — и это меня очень задело. А потом мне пришлось иметь дело с тобой и твоими глупыми вопросами.
