Алексиоса, и его когтистая рука сжалась в воздухе, а воин, увернувшись и перекатившись, подошел с другой стороны подставки с бриллиантом в руке.
— Используй это сейчас! — закричал Рис с другого конца комнаты. Фэйри пихал какой-то серебряный странной формы предмет в свою куртку, Алексиос не успел рассмотреть, что именно Рис забирал.
— А вот это хорошая мысль, — заметила Грейс, пригибаясь рядом с ним, и Алексиос поднял алмаз и выкрикнул: “За Атлантиду!”, нацелив его на Воноса и Привацека.
Какое-то мгновение ничего не происходило. Но затем алмаз вспыхнул ярким лучом желтого света, осветив Воноса так, что он стал похож на скелет, пойманный прожектором. А потом он просто взорвался на том же месте с жутким криком.
— Где Привацек? Мы его достали? — спросила Грейс о том, на что он не мог дать ответа.
— Я не видел его. Рис? — Но фэйри ушел, как будто его никогда тут и не было, и Алексиос и Грейс остались одни в комнате со смертельным алмазом, в то время как Анубиза была на пути сюда же.
— На выход! Сейчас же! — Он схватил Грейс за руку, и они помчались из комнаты, перепрыгивая через кучки пепла, что остались от Воноса.
Они бежали, мчась через переполненную большую залу особняка, распихивая политических деятелей и вампиров, пока алмаз чуть ли не прожег дыру в кармане Алексиоса. Камень желал уничтожить всех вампиров в этом доме. Но сейчас время было неподходящим, да и несправедливо так поступать, потому что есть еще вампиры, жившие в гармонии с людьми.
Во всяком случае, несколько таких вампиров.
И он не собирался быть судьей и жюри присяжных для тех, кто не убивал, не плел заговоры и не строил зловещие планы.
Достаточно и того, что они теперь могут вернуть «Бич» Атлантиде. Ещё один драгоценный камень Трезубца. Следующий шаг к Возрождению Атлантиды.
И тогда Алексиос услышал голос, который не хотел больше никогда слышать в своей жизни, о чем молился Посейдону. Это была Анубиза, и она кричала.
Пусть Бог спасет их всех.
Глава 30
Движения Грейс замедлились, словно ее ноги увязли в черной патоке, цементе или просто отказывались идти под взглядом богини вампиров, которая могла прихлопнуть ее, как жука, отчего Грейс вдруг вспомнила о первой встрече с Рисом нэ Гэрэнвином, вшивым предателем, который их бросил.
Все в комнате закричали, съеживаясь при виде богини. Анубиза сияла ужасной, жуткой красотой. Видно ей не понравилось платье Грейс, потому что одним движением руки она отбросила девушку на дверь. Силы богиня не пожалела.
«Наверное, у меня все ребра сломаны», — подумала Грейс, начиная усиленно молиться. Диане, которая, по слухам, давно хотела надрать одной богине вампиров ее зад. Но на ее молитвы никто не ответил, и она просто неподвижно лежала, потому Анубиза решила, что беспокоиться ей не о чем.
Грейс лишь надеялась, что выживет и докажет, что Анубиза ошиблась.
Довольная богиня повернулась к Алексиосу и поманила его пальцем.
— О, как мило, — промурлыкала она. — Один из моих мужчин вернулся ко мне. На этот раз мы так замечательно повеселимся вместе, и теперь я уж тебя не отпущу.
— Я так не думаю! — в ярости проворчал русский. Он направил свой пистолет прямо в сердце Алексиосу. Грейс могла его понять, потому что он точно не избежал гибельного света «Бича». Вся левая часть его тела и головы попросту пропала. Он был в ужасном состоянии: обгоревший человек, сохранивший только одну ногу. Грейс почувствовала тошноту от запаха горелой плоти и вида наполовину сожженной головы.
Анубиза повернулась к этой ужасной марионетке и элегантно дернулась. Она была так красива, что, наверное, и крылышки у мух отрывала очень элегантно. Сука. Тут Грейс почувствовала тепло и силу в ноющих ногах, поэтому тут же выпустила свою ярость и с удвоенными усилиями стала молиться Диане.
— Что ты такое? — спросила Анубиза. От ее голоса веяло раздробленными костями и гниением смерти.
— Привацек, и я тяжко пахал на этого тирана, поэтому не могу просто так отдать этот камень, — прорыдал он оставшейся частью рта.
Анубиза просто толкнула его на пол, и он остался там лежать, издавая хрипы и вой, но не пытаясь подняться. И стал целиться Алексиосу в голову.
Грейс снова почувствовала тепло и осторожно выпрямила ноги и руки, медленно перевернулась к растению, которое находилось всего в футе от того места, куда так удачно ее бросила Анубиза.
Как только Грейс доберется до своего лука и стрел, то уж точно не промахнется. Она никогда не промахивалась. Очень осторожно она подняла руку, чтобы взять лук и стрелу. Помогла ли ей удача или Диана, но она с первого раза вытащила стрелу с серебряным наконечником и аккуратно приладила ее к луку. Она даже дышать боялась.
Хотя понятное дело, что даже самые осторожные движения человека богиня способна услышать. Анубиза развернулась лицом к Грейс, зловеще улыбаясь, показывая клыки. Ее глаза сияли ярко-алым цветом.
— О, как мило, — сказала она, хлопая в ладоши. — Выбор. Я с удовольствием поиграю с твоей шлюхой-человеком, Алексиос. Ты ей рассказывал о том, как молил меня сделать тебе больно?
Грейс зарычала и прицелилась точно в лживое, мерзкое, жестокое лицо Анубизы.
— Я убью тебя, ты, грязная сука, — четко заявила лучница. — Я уж позабочусь о том, чтобы ты больше ни одному атлантийцу вреда не причинила.
Анубиза, явно обезумев, снова хлопнула в ладоши и радостно засмеялась. Все в комнате попытались прикрыть руками уши, потому что от такого смеха лопались барабанные перепонки, и даже аневризмы в мозгах у некоторых присутствующих. Крики и плач лишь радовали Анубизу.
— Выбор, — повторила она. — Ты можешь спасти этой стрелой Алексиоса, свою истинную любовь, или ты можешь выстрелить в меня. Давай сделаем это еще забавнее. Я знаю, какими благородными вы, люди, мните себя.
Она посмотрела на толпу, а потом закричала с такой ужасной радостью, что несколько людей упали на пол, либо потеряв сознание, либо умерев из-за этого звука.
— Я знаю! Если решишь пристрелить этого жалкого обожженного вампира, чтобы спасти Алексиоса, я убью всех людей в этой комнате. Но если решишь пристрелить меня, я лишь прикажу убить Алексиоса и позволю этим людишкам жить. Вот! Разве это не здорово?
Грейс ничего не ответила, обдумывая. Успеет ли она потянуться за второй стрелой. Прежде, чем она пришла к какому-либо решению, сумка, в которой были ее стрелы и оружие Алексиоса, сгорела.
— Никаких уловок, — сказала Анубиза, хихикая, как безумное дитя.
Грейс в отчаянии повернулась к Алексиосу, посмотрев ему в глаза и надеясь, что он сможет увидеть все, что она чувствует к нему в этот последний раз. Хотя ей был дан выбор, на самом деле, никакого выбора не было. Воин добровольно пожертвует своей жизнью, чтобы спасти множество невинных людей.
Он кивнул, и она знала, что Алексиос ее понял. Он помогал ей сделать самый сложный выбор. Предпочтя одно, она не сможет жить с этим, а если другое — они оба не смогут смириться.
Анубиза стала говорить что-то еще, а Грейс плавно оттянула тетиву и выстрелила богине вампиров прямо в сердце. Грейс ничего не ожидала, кроме разве что облачка дыма, когда Анубиза уничтожит ее стрелу в полете.
Вместо этого произошло немыслимое. Стрела попала в цель.
Стрела попала в цель.
Анубиза закричала, из ее груди повалил дым. Богиня попыталась вытащить стрелу. Грейс постаралась прийти в себя от шока, чтобы побежать к Алексиосу, но тут раздался выстрел. Она боялась смотреть в ту сторону, слезы текли по ее щекам.
