– Только на словах, – успокаивала она, лаская его руку. На ее губах играла хищная улыбка.
– И многие сказали бы, что я слишком серьезный, – произнес он, поигрывая ее пальцами.
– Я предпочла бы слово «мрачный», – широко улыбнулась она.
– Еще я слышал слово «красивый»…
– Но никто не осмелится произнести это в твоем присутствии, – закончила она.
– Стойкий?
– Решительный.
– Приятный? – Его черные брови сошлись на переносице.
– Вежливый.
– Романтичный? – Неожиданно на ее палец скользнуло золотое кольцо с изумрудами. Ее обручальное кольцо.
Оно было прекрасно.
Оно было совершенно.
Она совсем не так представляла его.
Но оно было лучше, чем даже в самых смелых ее мечтах.
– Безнадежный романтик. – Она потянулась к нему, стремясь поцеловать в губы. Ненужное более одеяло, создававшее между ними барьер, соскользнуло, обнажив ее стройное тело.
Он обвил ее руками, согревая своим телом. Его шерстяная туника терлась о ее нежную кожу, отчего волны возбуждения расходились по всему ее телу. Ричард был полностью одет, волосы причесаны, зубы почищены, а на Изабель не было ничего, кроме мягкого покрывала из черных шелковистых волос.
Она была совершенна.
Он легонько укусил ее за мочку уха.
– Я оставил на тебе отметины, – сказал он. – Ты вся в синяках.
Она обняла его руками за шею и выгнулась ему навстречу. Он посадил ее к себе на колени, и она зажала его туловище между своими бедрами.
– Я должна помолиться и заняться своими повседневными делами. – Она уткнулась ему в шею. Изабель поцеловала теплую кожу на его шее и улыбнулась, ощутив легкую пульсацию под своими губами.
– Нет, мой долг – боготворить тебя, преклоняться перед тобой, что я и собираюсь сделать, – сказал он, накрывая ладонями ее груди, дразня пальцами ее возбужденные соски.
– Ты всегда думаешь только о долге, как я вижу, – сказала она, прокладывая губами влажную дорожку к его рту.
– И? – Он поглаживал ее бедра.
– И, – выдохнула она, – я никогда не была…
– Да? – спросил он, поглаживая ее ягодицы, в то время как его рот изучал ее соски.
– …так поражена твоим…
Его пальцы проникли в ее лоно, и капли влаги – свидетельство ее возбуждения – оросили шерстяную ткань туники Ричарда. Его мужское естество запульсировало, переполненное желанием. Его рот истязал ее сосок, яростно посасывая его. Ощущения лились сквозь Изабель, как солнечные лучи проходят сквозь облака: горячие, яркие и долгожданные.
– …усердием! – закончила она.
Ричард возбуждал ее промежность, заставляя тереться об себя. Его руки крепко держали ее бедра, не давая отстраниться, его губы сладко терзали ее грудь. Она вся напряглась, жаждая его, желая, чтобы он наконец взял ее, чтобы вошел в нее, заполнив эту ноющую пустоту внутри.
Он играл с ней.
Руки Ричарда отпустили нежные бедра и обхватили ее голову, его губы опалили ее рот огненным поцелуем. Все тело Изабель горело, стремясь к соединению с ним.
– Ты признаешь, что поражена? – сказал он, целуя ее рот, скользя губами по чувствительной коже у нее на шее, наслаждаясь запахом ее возбужденной плоти. Его руки обхватили ее за спину, удерживая на расстоянии в пару сантиметров от себя. Она хотела прижиматься к нему, чувствовать его жар, его силу, его огромное пульсирующее естество.
Но он отказывал ей в этом.
– Твоей верностью долгу? Да, – простонала она, ища его губы.
– Ах, долг, – усмехнулся он. – Жестокие слова из уст мягкой Изабель.
– Ты хочешь оскорбить меня? – лениво улыбнулась она. – Но разве получать удовольствие на брачной постели – не мой долг? Это я и делаю. Точнее, стараюсь сделать, – добавила она.
Изабель начала ощупывать его одежду, ища способ освободить своего мужа от шерстяных пут. Она тянула и тащила, но руки не слушались. Она жалобно застонала, огорчившись, что не может обнажить его прекрасное тело.
Ричард с трудом сопротивлялся ей, но все же его язык страстно припал к ее возбужденному соску.
