преступление века, и после этого мы сможем все быть вместе. Ребенок, живущий во мне, велит строить гнездышко. Не могу дождаться, чтобы вернуться домой и превратить маленькую спальню в детскую. Думаю покрасить стены желтым, но еще не уверена.
Фиби отодвинула подушку и села.
– Постой. Не забегай вперед. Дело еще не сделано. Меня еще не попросили танцевать в субботу вечером.
– Я не беспокоюсь. Они попросят. Если есть что-то, что ты умеешь делать, Фиби, это – танцевать. О, я вспомнила. Ты знаешь, Тони хотел, чтобы я рассказала тебе о том островке на Багамах, который мистер В купил около года назад. Он называет его на итальянский манер, остров Помодоро, кажется. Мистер В одно время собирался там жить, но так и не переехал. Тони думает, что те ящики, которые так волнуют полицию, привезли с острова Помодоро. Он не знает, что в них, но мистера В беспокоили штормы в Карибском море, и он всегда хотел знать прогноз погоды. – Тиффани засомневалась. – Может, он выращивает что-нибудь, но Тони не знает, что именно. Если мистер В или Малыш не попросят, чтобы ты заняла мое место в субботу вечером, тогда ты будешь должна сама подглядеть. Я начала бы с выяснения вопроса о том острове.
– Тиффани, если твой муж знает что-нибудь, он должен пойти в полицию. Я не частный сыщик.
– Тони не может заложить своего дядю полицейским.
– Прекрасно. А я могу. Целую минуту я думала, что ты повзрослела.
– Ты снова горячишься. Даже если Тони думает, что его дядя невиновен, он не может помогать полиции. Это против кодекса семьи Венцара.
– А если Тони знает так много, почему полиция не заставляет его делать грязную работу вместо тебя или меня? Несомненно, танцовщица на вечеринке будет полезна, но в остальном Тони был бы намного лучшим шпионом. В конце концов, он же совершал преступления. Ты только сопровождала его.
Тиффани не ответила. Фиби замерла, и в животе у нее стало холодно.
– Тиффани, что ты скрываешь от меня теперь?
– Я не говорила раньше, потому что знала, что ты сильно рассердишься. Но… Тони не только ходил за мной по пятам, чтобы быть в моем обществе. Он вроде как исчез из города, чтобы удрать от полицейских, ну я и подумала, что, может быть, ты…
– Я знаю, к чему ты клонишь, и не могу поверить этому. – Фиби охватила буря эмоций. Гнев, страх, смятение. Она покачала головой. – Ты ждешь, что я буду спасать от тюрьмы обе ваши жалкие задницы? Великолепно. Прекрасно. Позволь мне только взять плащ и лупу, и, чтобы раскрыть тайну, мне не понадобится много времени. – Она потерла лоб, с трудом дыша.
– Что ты, Фиби. Ничего же не изменилось. Как только полиция выяснит, что они ошиблись, они снимут обвинения против нас обоих. Когда придет Алварец, скажи ему…
Фиби перебила:
– Придет Алварец… О проклятье! – Она схватила будильник. – Я забыла, что он должен быть здесь сегодня утром. Он появится с минуты на минуту. Я должна идти.
Она вскочила и натянула халатик.
Уух, какое у нее жгучее желание запихнуть Тиффани в тюрьму и выбросить ключ! Как ее сестра могла сделать это? У Фиби на плечах уже лежал груз проблем, а Тиффани добавила ей забот о свободе нового родственничка! Но такова была Тиффани. Если она могла извлечь из Фиби одну пользу, то почему не две?
Но, несмотря на гнев, она была ошеломлена тем, как счастлива Тиффани с Тони и будущим ребенком. Тиффани сумела найти счастье, и Фиби, конечно же, сделает все, чтобы сохранить его. Даже если для этого надо заботиться о благополучии Тони Венцары. Конечно, неизвестно, как все будет. Подслушать разговоры на вечеринке – это одно, а расследовать дела, в которых может быть замешана мафия, – это совсем-совсем другое.
Хмурясь, Фиби направилась в ванную и чуть не подпрыгнула, увидев Трейса. Он стоял у двери. Интересно, сколько времени он был там? Стриптизер с инстинктами ищейки…
Глядя на него из-под ресниц, она помахала рукой.
– А, это ты, – сказала она громче, чем хотела. Потом откашлялась и добавила нормальным голосом: – Я забыла, что ты еще здесь.
К счастью, Трейс просто проворчал что-то в ответ и протянул ей стакан воды.
– Я кое-что принес тебе от головной боли. – Он вручил ей две таблетки. – Кофе будет готов через минуту.
– О, спасибо. – Фиби пробовала улыбаться, но ее лицо было слишком напряжено. Она положила таблетки на язык и поднесла стакан к губам, когда Трейс спросил:
– С кем ты говорила? У тебя неприятности? Фиби поперхнулась водой.
– Нет. Нет, нисколько. Конечно, нет. Нет. – Она сделала большой глоток. – Почему бы у меня были неприятности? Я просто забыла, что должен зайти один знакомый Тиффани, и она позвонила, чтобы напомнить. – Фиби начала скручивать волосы в узел, втыкая шпильки.
Трейс скрестил руки, не желая уходить.
– Ты ведешь себя странно. Что-то тут не так. Что происходит, Фиби?
Она поглядела на часы.
– Что с тобой? Почему столько вопросов? Я думала, ты больше не репортер.
– То, что я не репортер, не значит, что я не могу помочь.
Фиби вышла из спальни. Трейс шел за ней, едва не наступая на пятки. Она улыбнулась ему через плечо.
– Замечательно. Если мне понадобится, чтобы кто-нибудь снял с себя одежду и танцевал по всей комнате, я попрошу тебя.
Он поймал ее за руку и развернул, чтобы быть лицом к ней. Его глаза метали молнии.
– Я думал, мы друзья. Я слышал, как ты по телефону говорила с Тиффани. Ты пугаешь меня, Фиби.
– Мои частные разговоры – не твое дело. И мы с тобой едва ли друзья, – парировала она.
Ее руки задрожали, и она переплела пальцы. Нельзя рисковать всем, рассказывая об истинных причинах, по которым она оказалась на «Мираже». Особенно бывшему репортеру. Алварец вот-вот постучит в дверь.
Трейс отшатнулся, будто она ударила его.
– Мы не друзья, хм? Ты снова стала снежной королевой? Каково же твое оправдание на сей раз, Фиби? Какую ужасную вещь я сделал?
– Хорошо, я не поймала тебя за сексом с рыжеволосой в последние десять минут, но думаю, подслушивать частную беседу – довольно плохо.
– Секс с рыжеволосой? О чем, черт возьми, ты болтаешь?
– О, неважно. Теперь уходи. – Она махнула рукой и отвернулась.
– Ни в коем случае. Ты сама начала этот разговор. – Он прижал Фиби к стене. – Какая рыжеволосая?
Она толкала его в грудь, но это было то же, что пытаться сдвинуть гранитную скалу. Его кожа обжигала ей руки, заставляя ладони ощущать покалывание. Ее дыхание участилось от ощущения того, как близко к ней было его тело, и она выпалила:
– Я говорю о рыжеволосой женщине, которую видела возле твоей квартиры меньше чем через сутки после того, как вылезла из твоей кровати.
Он приподнял голову.
– Ты говоришь о том времени, когда мы учились в колледже?
– Не притворяйся тупым, ты… – Она не смогла придумать достаточно сильное слово и решила сказать: – ничтожество. – Она ущипнула его за плечо, и он схватил ее за руки и прижал их к стене.
– Эй, прекрати и скажи мне, как ты думаешь о том, что ты видела.
– Я не думаю, что я видела что-то. – Весь гнев и боль, которые она хранила в себе девять лет, полились из нее. – Уверена, что ты не вспомнишь, но я не могла быть с тобой на следующий день после нашего свидания, поскольку была на репетиции. Когда освободилась, то захотела сделать тебе сюрприз и приехала к тебе. – Слова было трудно выговорить. – Я увидела тебя, Трейс, с той женщиной.
– С какой женщиной? – Он потряс головой. – Я не знаю, о ком ты говоришь.
