Вэл Дэниелз
Букет для любимой
Глава первая
Звякнул дверной колокольчик, и Отем Сандерфорд, очнувшись от невеселых мыслей, изобразила любезнейшую улыбку. Отложив в сторону пачку бумаг, которые извлекала из папки, она выпрямилась и встала с табуретки перед кассовым аппаратом, но, увидев вошедшего покупателя, тут же пожалела, что отпустила домой Элейн. Как назло, она выглядела сегодня не лучшим образом. Направлявшийся к прилавку мужчина был красив, как греческий бог. Отем почувствовала себя просто замарашкой.
Вот уже полгода она каждый день поднимается в полпятого утра. Разве могло это не отразиться на внешности? Темные круги под глазами становятся все заметнее, да еще эта уродливая сетка! Но что поделать? Департамент здравоохранения требует, чтобы ее носили все, кто имеет дело с пищей. Правда, сетка помогает справиться с ее густыми вьющимися и непослушными волосами. Вот и сейчас выбилось несколько прядей. А лицо всегда где-нибудь да испачкано мукой. К тому же последнее время она с таким трудом встает, что перестала и косметикой пользоваться.
Зеленовато-голубые глаза мужчины, глядевшие поверх витрины с выпечкой, ослепили ее.
— Чем могу быть полезной? — Отем не удержалась и провела рукой по лицу, проверяя, нет ли на нем муки. Обнаружив пятно на щеке, вытерла его.
Мужчина, проследив за ее жестом, улыбнулся.
— Вот тут пропустили, — сказал он, показав на свой висок.
Отем подняла руку и легонько потерла висок. Но, увидев, как от белозубой улыбки еще ярче сверкнули красивые голубые глаза мужчины, поняла, что так и не смахнула всю муку.
— Позвольте мне…
— А, неважно, — остановила она его, когда он потянулся к ней через витрину. — Постепенно привыкну, что на лице у меня вместо макияжа мука.
Улыбка на лице мужчины погасла.
— Что вы желаете? — услужливо спросила Отем.
— Я слышал, вы делаете потрясающие букеты из печенья. Это так? — Он опять улыбнулся.
Отем кивнула, улыбнувшись так же радушно. Ради этих букетов она и затеяла все дело, а не ради всяких там пончиков и булочек, которые продает поштучно забегающим в перерыв на чашку кофе служащим.
— А у вас есть какой-нибудь проспект или рекламный листок?
— Минутку, сейчас достану свой альбом.
Отем вынула белый альбом, который они с фотографом старательно оформили несколько месяцев назад. Но в него заглядывало так мало посетителей, что в конце концов он перекочевал в дальний уголок стола, подальше от липких пальцев, перепачканных глазурью и яблочным конфитюром.
Альбом заполняли фотографии букетов, которые изобретала Отем. Были даже сценки из печенья в форме медвежат, одетых как доктора и медсестры, разнообразные композиции ко всем праздникам, от Дня Всех Святых до Четвертого июля, Дня Независимости.
Отем не отдала альбом в руки посетителя, а, выйдя из-за прилавка, положила его на боковой столик и пригласила мужчину присесть.
— Принести вам кофе, пока будете смотреть?
У него удивленно приподнялась бровь.
В чем дело? Она не так его поняла? Но мужчина уже опять улыбался, и Отем решила, что это была лишь игра ее воображения.
— С удовольствием выпью чашечку, — принял он предложение и отодвинул стул.
Отем направилась в другой конец зала к небольшой кофейной стойке. Ах, вот почему он удивился ее предложению! Наверняка прочел написанное крупными буквами объявление над кофеваркой: «Налейте себе кофе». Видно, она слегка перестаралась. Отем замедлила шаг, заставив себя неторопливо идти назад.
— Больше ничего не желаете? — спросила она, поставив возле него бумажный стаканчик с горячим кофе. — Может быть, у вас есть вопросы? Какие-нибудь конкретные идеи? Здесь указаны цены на шесть печений, но я могу сделать букет из восьми или четырех. Как пожелаете. Могу испечь печенье любой конфигурации для вашего… — голос ее прервался, когда посетитель снова приподнял бровь, — букета, — закончила она. На этот раз сомнений не было: бровь действительно приподнялась. Ну что ж, удивляться нечему: она так перед ним распинается! — Если возникнут вопросы, я готова ответить на любой. — Отем откашлялась.
Мужчина показал на стул напротив.
— Может, присядете со мной?
Глядя, как он листает страницы, Отем вдруг осознала, что слишком нервничает и суетится. От этой мысли ее бросило в жар.
— Я только хотела помочь вам, а так… у меня… дела, — махнула она в сторону прилавка.
Мужчина обвел хладнокровным взглядом пустую булочную и внимательно посмотрел на Отем. Приказав себе расслабиться, она распрямила плечи и подняла голову.
— В это время дня, пока не хлынула толпа желающих выпить кофе, всегда мало народу, и я стараюсь заняться другими делами.
«Ну конечно, я вас не буду задерживать», — как бы говорил устремленный на нее взгляд посетителя.
Отем сделала пару шагов назад, но потом повернулась и торопливо юркнула в спасительную кухню. И все время, пока шла, чувствовала на себе его взгляд.
Скрывшись за двустворчатой дверью, Отем прислонилась к стене и приложила к пылающим щекам ладони.
Слава Богу, он заинтересовался букетами из печенья. Но почему она ведет себя так, будто вся ее жизнь зависит от его заказа?
А может, и правда зависит? — подумала она. Ведь если в самое ближайшее время она ничего не придумает, бизнес может пойти прахом, а с ним и весь вложенный капитал — до последнего цента. А значит, и ее мечта умрет медленной, мучительной и жалкой смертью, и ей придется идти с повинной к отцу и признать, что он оказался прав. Или занимать деньги, которые он предлагал.
Оба варианта вызывали у нее чувство безысходности. Но должен же быть какой-то вых…
В голове у нее мелькнула спасительная мысль. Отем бросилась к полке, куда положила визитную карточку какого-то бизнесмена, которую ей дала Джен. Вот она: «Барнетт маркетинг». Возможность весьма сомнительная, ведь ей это не по карману. Но попытка не пытка, как сказала подруга.
Сейчас или никогда. Как только уйдет посетитель, она позвонит и договорится о встрече…
Ну почему она не сделала сегодня образец своих букетов? Фигурное печенье на палочках, как огромные леденцы, она ставит в плетеные цветочные корзиночки, обкладывает цветной папиросной бумагой и прикрепляет большой бант. Конечно, на фотоснимках эти букеты выглядят бледно… Отем поборола в себе желание выглянуть и посмотреть, что делает ее посетитель.
В кухне ей совершенно нечем было заняться. Белые стены сверкали безукоризненной чистотой, в ярком свете флюоресцентных ламп поблескивали приборы из нержавеющей стали.
Отем бросила взгляд на висевшие на стене часы. Минутная стрелка подбиралась к десяти. Хоть бы этот мужчина поскорее что-нибудь заказал и ушел! Или случилось бы чудо и несколько человек из «толпы желающих выпить кофе», о которых она сказала минуту назад, заглянули бы сегодня в ее булочную!
И словно в ответ на ее мольбу колокольчик на двери снова звякнул. На этот раз ей не пришлось изображать улыбку. Она расцвела сама собой. Отем решила обслужить нового посетителя, а потом спросить клиента, интересующегося ее букетами, выбрал ли он образец для своего заказа.
Она вышла из кухни, и улыбка сползла с ее лица. Мужчина, листавший альбом, шел за окнами
