Тогда Митч не придал этому никакого значения.
Его волновало совсем другое. Он вдруг осознал, что влюблен.
Правда, когда-то он думал, что влюблен в Тришу, однако дальнейшие события — главным из которых было совместное существование в браке — все расставили по своим местам. Сейчас Митч с улыбкой вспоминал о той своей «влюбленности». К счастью, жалеть ему было не о чем, ведь результатом эмоционального заблуждения — когда дружеские чувства были ошибочно приняты за любовь — стало появление на свет Алекса, которого он очень любил. И даже хотел оставить у себя, когда Триша сообщила о намерении стать женой Фреда. Однако ребенку тогда едва исполнилось три годика и он еще нуждался в матери. Митч надеялся, что, когда у Триши и Фреда появятся собственные дети, Алекс переместится к нему.
В настоящий же момент он не переставал думать о Джини. Знал, что ей двадцать пять лет, не замужем, детей не имеет — иными словами, совершенно свободна. Это вселяло в него надежды.
Оставалось лишь найти к Джини подход.
Тут стоит заметить, что красавцем Митч себя не считал, хотя некоторые его подружки — выражаясь языком Триши — были убеждены в обратном. Но кто, скажите на милость, способен понять женскую логику? И не женщины ли придумали постулат, что мужчине достаточно быть лишь чуточку красивее обезьяны? Хотя, скорее всего, подразумевалось, что при этом он богат, как Крёз.
Если оценивать внешность Митча, рассуждая с позиций упомянутой выше пословицы, то можно с уверенностью утверждать, что никакая обезьяна ему и в подметки не годится. То есть даже сравнивать невозможно. Митч высок, строен, широк в плечах, узок в талии — словом, обладает фигурой, которая понравилась бы любой женщине. Однако лицом не Леонардо Ди Каприо, нет. Скорее — если уж говорить о типаже — Майкл Мэдсен. Впрочем, не вдаваясь в детали, достаточно просто отметить, что женщины всегда воспринимали Митча хорошо.
Джини исключением не являлась. Когда они с Митчем сошлись теснее, она призналась, что с самого начала он показался ей очень сексуальным.
Но это было потом, а пока он ломал голову над тем, как подобрать к Джини ключик. Едва ли не каждый день, якобы по делу, заходил в местный клуб «Шарп-блю», где прежде показывался всего раза четыре в год, поэтому очень скоро официантки в шутку назвали его постоянным клиентом.
Джини была с ним мила, всякий раз принималась докладывать о текущих делах, и он слушал, но чаще всего только голос — иными словами, происходило примерно то же самое, что и во время собеседования.
Когда Джини отработала первую неделю, Митч пригласил ее на свидание. К его удивлению, она отказалась.
От неожиданности он даже рот разинул. Впрочем, тут же захлопнул, не желая глупо выглядеть. Но все же остался в недоумении. Как же так? Почему? Ведь они вроде нашли общий язык.
Непонятно…
Разве что у нее кто-то есть.
Трусом Митч никогда не был, поэтому сразу так и спросил, есть ли у нее приятель.
Тут Джини удивила его еще больше, сказав «нет».
Словом, ответ озадачил Митча еще больше. Немного поразмыслив, он продолжил расспросы и в конце концов выяснил, что это дело принципа. Вежливо, но решительно Джини сообщила ему, что не в ее правилах встречаться со своим работодателем, пусть даже он ей нравится.
Что ж, по крайней мере Митч выяснил, что он не неприятен Джини. И то хорошо.
И все же этого было недостаточно, совсем недостаточно!
Митч хотел продолжить разговор, однако Джини оставила его, сославшись на необходимость проверить заказанные ранее и как раз в этот момент доставленные в клуб вина.
Разумеется, Митч не мог все это так оставить. Для него ситуация зашла слишком далеко. Он сгорал от страсти. В то же время Джини интриговала его сверх всякой меры.
Ошеломленный ее поведением, он предпринял дальнейшие шаги к сближению. Перестал показываться в клубе, но зато каждое утро присылал домой цветы — на квартиру, которую она арендовала. После чего обязательно звонил по номеру сотового телефона, чтобы пожелать приятного дня. А по вечерам — спокойной ночи и приятных сновидений.
Спустя несколько дней Митч изменил тактику — цветы присылал, как и прежде, но звонить перестал. В клубе тоже не появлялся. Таким образом, он надеялся создать интригу и вокруг себя.
Уловка удалась. Когда спустя пять дней Митч позвонил вновь, в голосе ответившей Джини явственно ощущалась смесь волнения и радости.
В тот день они наконец договорились о свидании — на ближайший уик-энд. Митч пригласил Джини в загородный ресторан, и та, немного подумав, согласилась.
В субботу он заехал за ней. В квартиру ему подниматься не пришлось, так как Джини ждала его у подъезда. Он отметил про себя данный факт, но особого значения не придавал ему до тех пор, пока не привез Джини обратно. Она не позволила ему проводить ее до дверей квартиры — мягко и вежливо, но в то же время решительно.
Попрощавшись и вернувшись в свой «лексус», Митч усмехнулся — Джини явно не желала оставаться с ним наедине. Почему? Чего она опасается?
Неужели боится, что я наброшусь на нее как какой-нибудь дикарь? — проплыло в голове Митча.
Тайна приоткрылась во время второго свидания.
Они вновь ужинали в ресторане — точнее, после основных блюд уже пили кофе с десертом, — и Митч, по своему обыкновению, спросил напрямик, почему она боится его.
В первое мгновение Джини отвела взгляд, но потом посмотрела Митчу в глаза.
— Я не боюсь.
— Нет? — недоверчиво улыбнулся он. Джини пожала плечами.
— У меня нет оснований бояться вас. Ведь вы не какой-нибудь там серийный убийца.
Митч рассмеялся.
— Спасибо, что понимаете это.
— Что же тут понимать… Вы солидный предприниматель и вообще человек симпатичный, всякие глупости вам ни к чему.
— Благодарю, — склонил голову Митч. — Однако, несмотря на все вышесказанное, вы как будто избегаете меня.
Джини вновь опустила ресницы.
— Этого не было бы, если бы вы не добивались свиданий.
Повисла пауза, во время которой Митч переваривал услышанное.
— То есть, если я правильно понимаю, в принципе вы не возражаете против встреч со мной, вас лишь не устраивают свидания?
— Как я могу возражать против встреч с человеком, у которого работаю? — едва заметно усмехнулась Джини. — Так или иначе, нам придется встречаться в клубе или офисе. Словом, по работе.
— Ах по работе! — воскликнул Митч. — Вы предпочитаете оставить наши отношения как есть, на официальном уровне?
— Отношения? — живо подхватила Джини. — Мистер Браун, у нас нет и не может быть никаких отношений. Вижу, я совершила ошибку, вторично согласившись поужинать с вами. Мне неудобно было отказывать, но… похоже, все-таки следовало сделать это.
Митч опешил. Он уже ничего не понимал. До сих пор у него ни с одной женщиной подобных проблем не возникало.
— Ведь вы говорили, что я вам симпатичен!
Чуть помедлив, Джини кивнула.
— Готова и сейчас это повторить. — Она прерывисто вздохнула. — В том-то и беда…
Откинувшись на спинку стула, Митч уставился на нее.
— Беда? Пожалуйста, объясните, что вы имеете в виду.
— Ну, если настаиваете… — Джини отпила глоток кофе, поставила чашку на блюдце и лишь потом
