— Никогда, слышишь, ты, мерзавец, никогда не смей меня бить!
Она занесла руку в третий раз, но Сид крепко схватил ее за запястье.
— С тебя шкуру спустить мало! Идиотка! Я уже не знал, что и думать! Ну-ка идем…
Он поволок упиравшуюся и брыкавшуюся Джини по саду к дому, притащил в спальню и швырнул на кровать. Она тут же попыталась подняться, но он придавил ее собственным телом.
— Ну нет, золотце, ничего не выйдет! Больше я не дам тебе буянить!
Прорычав это, Сид впился в губы Джини поцелуем, а еще через мгновение вошел в нее, и она сдавленно застонала от острого наслаждения…
Они не размыкали объятий почти до самого утра. Наконец обессиленные откинулись на подушки. Вскоре Джини услышала размеренное дыхание и поняла, что Сид уснул.
Самой ей вздремнуть так и не удалось. Она долго лежала, глядя в темноту, и все думала, думала…
Когда небо начало светлеть, она тихо встала, наскоро привела себя в порядок, оделась, захватила свою сумку и выскользнула из виллы.
Ей нужно было спешить, она хотела опередить Сида.
Джини удалось быстро вылететь из Флориды в Хьюстон, оттуда она отправилась в Бомонт. К счастью, люди Сида еще не побывали в ее квартире. Джини поспешно собрала вещи, оставила плату за жилье на столе и ушла. Вскоре она смешалась с шагавшими по тротуару прохожими.
Сейчас ей нужно было лишь одно: исчезнуть, не оставив никаких следов.
Чтобы Сид ее не нашел. Никогда.
Квартирка в Норфолке была даже уютнее, чем та, которую Джини арендовала в Бомонте. Кроме того, из окон был виден океан.
За минувшие с момента переезда полтора месяца Джини обжилась здесь и чувствовала себя, можно сказать, хорошо. Почти. Работала в местном отделении службы социальной помощи, и, если бы не воспоминания, все было бы просто замечательно.
Мысли о Сиде, обо всем, что между ними случилось, обида — все это играло роль туч, застилавших горизонты Джини. И еще она тревожилась о Кончите, но, сказать правду, гораздо меньше, чем прежде. Все-таки, что ни говори, Сид бизнесмен, человек дела. Если он что-то обещает, этому можно верить.
Но точно Джини ничего не знала. Сама никому в Хьюстон не звонила, а с ней связаться не могли, потому что она вставила в свой мобильник новый чип, соответственно сменив номер телефона.
Правда, позавчера все-таки не выдержала, поговорила с Кончитой, но не с собственного сотового, а из таксофона — не хотела, чтобы стал известен ее новый телефонный номер. Поводом для беседы стал день рождения Кончиты. Той исполнилось сорок два года.
Кончита сказала, что у нее все хорошо, но тут же перевела разговор на саму Джини. Выспрашивала, что случилось, куда та исчезла и что вообще значит вся эта таинственность. Джини пообещала когда- нибудь посвятить Кончиту в детали предшествовавшей ее исчезновению истории, а пока заверила, что у нее все хорошо. К сожалению, не обошлось без досадной промашки — увлекшись, Джини произнесла слово Норфолк. К счастью, Кончита никак на это не отреагировала, из чего можно было сделать вывод, что важная информация прошла мимо нее.
Подобной иллюзией Джини тешилась весь минувший день и большую часть нынешнего, ровно до того момента, когда в ответ на звонок у входной двери отперла ее и увидела на пороге… Сида.
— Дьявол! — вырвалось у нее за мгновение до того, как она попыталась захлопнуть дверь.
Но ее намерение таковым и осталось — момент был упущен.
— Нет, это всего лишь я, — произнес Сид, силой внедряясь в маленькую прихожую. — Здравствуй, дорогая!
— Что тебе нужно?! — сердито воскликнула Джини. — Как ты узнал, где я нахожусь?! — Не успев задать второй вопрос, она все поняла и с ее уст слетело: — Кончита…
— Правильно, — кивнул Сид, внимательно оглядывая ее с головы до ног. — Если не хочешь, чтобы тебя нашли, не нужно звонить родне. А если уж звонишь, не сообщай, чего не следует. Что же касается цели моего визита, то она вполне невинна и даже приятна: мой отец Брюс приглашает тебя на свадьбу.
Джини недоуменно моргнула: появление Сида застало ее врасплох, а тут еще Брюс и какое-то приглашение. Вопроса, как Сид выяснил ее адрес, у Джини не возникло. С его-то связями и возможностями…
— На какую еще свадьбу? — хмуро произнесла она.
— На свою. Брюс женится и хочет видеть тебя среди приглашенных на церемонию.
— Это еще что за блажь? — хмыкнула Джини. — Наверное, ты все врешь, только не пойму зачем. Но я никогда не поверю, что Брюсу есть дело до какой-то давно уволенной сотрудницы, да еще… шпионки.
— А… видишь ли, я теперь все знаю — Брюс признался.
— В чем? — Джини раздражало то, что Сид говорит загадками.
— Во всем, — ответил он. — Сомнения возникли у меня еще тогда, когда выяснилось, что ты девственница. Иными словами, три года назад ты не могла спать с Брюсом, как он утверждал.
— Ты сообразителен! — невесело усмехнулась Джини.
Сид ничуть не смутился.
— Знаю. А когда там, во Флориде, ты сбежала от меня второй раз, я сопоставил факт твоей невинности с тем, что сказал мне Брюс накануне, когда я ездил к нему в хьюстонскую квартиру, и у меня возникло множество вопросов. Поэтому я вернулся в Хьюстон и вновь отправился к Брюсу… Словом, теперь я знаю, что шпионкой ты никогда не была.
Джини пожала плечами.
— А сколько раз я тебе об этом говорила?
— Да, солнышко, да, согласен, мне следовало прислушаться к твоим словам.
Сид сделал к ней движение, но она отступила на шаг назад.
— Допустим, ты все выяснил, но… что это за чушь со свадьбой Брюса?
Он покачал головой.
— Не чушь, а чистая правда, Брюс действительно женится. Кстати, его невеста тоже приглашает тебя на торжество.
— О боже мой! — закатила Джини глаза к потолку. — Ей-то что за радость видеть меня? Мы даже незнакомы!
Сид хитро блеснул взором.
— Ошибаешься, дорогая. Знакомы, и даже очень давно. На твоем месте я бы поинтересовался, на ком женится Брюс.
— На ком? — механически повторила Джини.
Пристально глядя на нее, Сид произнес:
— На Кончите.
— На ком?!
Он улыбнулся.
— Ты не ослышалась.
Джини разинула рот.
— Но… как это может быть?
— О, тут такая история, что можно фильм снимать! Оказывается, у Брюса с Кончитой, еще когда мы жили на одной улице, вспыхнул роман. Но оба были людьми семейными, свои чувства им приходилось скрывать, поэтому…
Джини ошеломленно уставилась на Сида.
— Роман?
— Представь себе!
Ее брови сошлись у переносицы. Не верилось, что речь идет о той самой Кончите, которая всегда стояла на страже законов морали. А ее, Джини, воспитывала в строгости.
— Так вот почему мой отец ушел из компании твоего отца…
