младенцем, стоявшую посреди диванчика.
Девочка лежала, уставившись в потолок, и сучила ручками и ножками.
— Если нам не холодно, значит, и малышам тоже, — заметил Энди.
— Да? Откуда вы знаете?
Мужчина пожал плечами и едва заметно нахмурился.
— Просто знаю, и все. Даже не помню, откуда. Но это бесспорный факт, — добавил он.
— Я выключу обогреватель, — благодарно сказала девушка. Ей уже было невыносимо жарко, и она давно сняла пиджак и чулки. Хотела надеть шорты и какую-нибудь майку, но не нашла для этого времени.
Когда Лори вернулась в гостиную, Энди сидел около ребенка и тихонько говорил с ним:
— Эй, крошка, ты, наверное, перепутала день и ночь?
Маленькая головка повернулась на голос. А Энди, словно почувствовав взгляд Лори, улыбнулся ей, абсолютно не смутившись, что его застали за разговором с младенцем. Девушке это понравилось.
— Вы, наверно, так и не нашли время обдумать, какой именно помощи хотите от меня?
— Я думала об этом. И твердо решила: я хочу оставить этого ребенка себе.
— Навсегда?
— Пока она будет нуждаться во мне. А это ведь значит навсегда? Я хочу удочерить ее.
Энди нахмурился.
— Это не так-то просто, потому что у вас нет ни свидетельства о ее рождении, ни даже родительского отказа от младенца.
Лори подошла ближе.
— А откуда берут такие бумаги социальные службы? — не без сарказма спросила она.
— У них есть свои каналы. — Энди был невозмутим.
— Ясное дело, они просто что хотят, то и пишут на бланках с печатями. Именно этого я от вас и хочу. Сделайте то же самое для меня.
— Если бы это было так легко… — Адвокат подвинул корзину с малышкой к себе, чтобы Лори тоже могла присесть.
— Тогда вот что, — сказала Лори, усаживаясь на освободившееся место. — Мы найдем ее мать. И попросим ее оформить отказ от ребенка.
Губы Энди расплылись в улыбке, отчего сердце Лори почему-то забилось быстрее.
— Вы уверены, что это реально?
— Я… я знаю, кто мать девочки.
— Знаете? — Энди пошевелился на диване и оперся локтями о колени.
— То есть должна догадаться, — сказала девушка. — Ведь в записке написано: «Я знаю, что Вы…» — Лори на мгновение замолчала. — Кто бы она ни была, вам не кажется, что эта женщина меня знает?
Энди развел руками.
— Она говорит «Вы», не имея в виду какого-то конкретного человека. Просто умоляет любого, кто найдет ее ребенка, не причинить ему вреда.
— Нет, записка предназначалась мне. А иначе почему женщина не бросила свое дитя двумя этажами ниже, например? И коробку не надо было тащить так высоко.
— Хороший довод. Но вам не пришло в голову, что она просто хотела унести коробку подальше от входной двери, чтобы ребенок не замерз? Внизу же ветер поддувает.
Лори почувствовала, что ее убежденность быстро тает. Да, перед нею действительно очень хороший адвокат.
— Женщина какое-то время находилась в доме, — заметил Энди. — Не исключено, что кто-то из жильцов видел ее. Мы можем…
— Нет.
Энди даже вздрогнул, так неожиданно резко девушка перебила его.
— Сперва я и сама хотела порасспросить соседей. Но потом подумала, что кто-нибудь из них обязательно заявит в полицию. Люди обычно стремятся поделиться с кем-нибудь своими подозрениями. И тогда… тогда мне пришлось бы срочно уезжать отсюда. И потом… я не хочу, чтобы у ее матери, кто бы она ни была, возникли трудности. Ведь ее могут и посадить за то, что она бросила своего младенца?
— Могут, но это зависит от многих обстоятельств.
— Я не хочу зла этой женщине.
— Суд многое принимает во внимание. Мать девочки может оказаться несовершеннолетней. И вреда ребенку вроде бы не нанесено. Он оставлен в хороших руках. — Энди слабо улыбнулся.
Господи, от одной его улыбки ее сердце готово выпрыгнуть из груди.
— Надеюсь, что в хороших… Только… — Лори смутилась. — О, пожалуйста, помогите мне еще кое в чем, — умоляюще пробормотала девушка. — Я просто запуталась. Я не имею представления о том, как ухаживать за младенцами. А вы, похоже, весьма осведомлены об этом… Может, расскажете мне все, что знаете об уходе за новорожденными?
Застигнутый врасплох и даже немного смущенный подобной атакой, Энди попытался сохранить внешне невозмутимый вид.
— А вы разве никогда не имели дело с малышами?
— Так вы ничего не можете мне рассказать? — сухо спросила девушка, и в этот момент на лицо мужчины вернулась его умопомрачительная улыбка.
— Разве в приемных семьях, где вы жили, не было малышей?
— Ну… — Лори грустно улыбнулась. — В одном доме был новорожденный, но нам нельзя было к нему прикасаться. Только настоящие дети имели на это право.
— Что значит «настоящие»?
Лори почувствовала раздражение, ей не хотелось говорить на мучительную для нее тему.
— Дети, которые всегда там жили. Родные дети приемных родителей.
— И вас ни разу не просили помочь в уходе за младенцем?
— За новорожденным — нет. Иногда, уже в других домах, где дети были постарше — уже умели сами ходить, разговаривать, — там помощь требовалась… Но насколько я помню, мне никогда в жизни не приходилось даже приближаться, а уж тем более брать на руки такое крошечное создание, как этот несчастный подкидыш. И вот еще что… — девушка внезапно вспомнила о том, что мучило ее весь этот день, — у малышки на животике есть такая штука…
— Пуповина?
Лори кивнула.
— Я, наверное, должна что-то с ней сделать, там, кажется, все воспалено…
— Я покажу вам попозже.
— А сейчас ей не больно?
— Нет. — Энди протянул руку к Лори, но остановился и коснулся головки зевающего младенца. — Это свидетельствует о том, что ей всего несколько дней от роду, — тихо сказал он, и в его голосе Лори почудился душевный трепет.
Она испытывала к этому мужчине такое теплое чувство, что это пугало ее. В Энди, казалось ей, удивительно сочетаются практические знания, доброта и заботливость, и… и он манил ее к себе не меньше, чем этот младенец.
— Откуда вы столько знаете? — не смогла подавить в себе любопытство девушка. — У вас есть дети?
Пальцы мужчины коснулись маленькой ручонки девочки, и крохотная ладошка крепко сжала его указательный палец.
— Я в семье старший из трех детей, у нас в роду вообще большие семьи. — Энди играл с ребенком, будто хотел отнять свой палец, а малышка вцеплялась в него еще крепче. — Я не помню такого, чтобы в доме не было малышей. То рождались все новые двоюродные братья и сестры, а сейчас — племянники и племянницы. Постоянно у кого-то из родственников появляется прибавление в семействе.
— А у вас?
Энди ухмыльнулся.
