— Ничего, две минуты твои клиентки подождут!
В голосе Энди явно присутствовал оттенок раздражения, что всегда сильно действовало на Джини, причем странным образом: она застывала как кролик перед удавом, испытывая необъяснимое чувство вины. В такие мгновения Энди мог вить из нее веревки, чем неизменно и пользовался — правда, неосознанно. Ведь податливость Джини воспринималась им как нечто абсолютно естественное. Так было всегда. Более того, так будет всегда, он в этом ни секунды не сомневался.
Когда-то и Джини считала подобное положение незыблемым…
Вот сейчас возьму и скажу, что мне некогда выслушивать его болтовню! — промелькнуло в ее голове.
К сожалению, осуществить это намерение Джини не удалось, потому что заговорил Энди:
— Ладно, не переживай, я быстренько тебе все расскажу, и можешь идти к своим престарелым леди.
— Это ты напрасно, далеко не все они престарелые. Или, по-твоему, косметический салон посещают исключительно люди в возрасте? Если хочешь знать, мои клиентки…
— Послушай, мне все равно, кто твои клиентки и сколько им лет! — вновь довольно бесцеремонно прервал ее Энди.
Впрочем, сам он сказал бы, что это просто по-дружески. Зачем соблюдать дурацкие формальности в общении с человеком, которого знаешь со школьной скамьи? Это, по меньшей мере, странно. Искусственно как-то. Энди же предпочитал естественность — в том числе и в изобретаемых им моделях одежды. Правда, критики от моды часто высказывали иное мнение, но Энди это не смущало.
Впрочем, Джини догадывалась, что слова «все равно» больше относятся не к клиенткам Джини, а к тому, чему она с некоторых пор посвятила себя. Разве это занятие? Вот у него — другое дело. Море творчества, фонтаны идей… А она, Джини, только напрасно истратила кучу денег, открывая свой салон. Зачем это вообще понадобилось? Плохо ей, что ли, было работать с давним другом?
Плохо, подумала Джини. Потому что дружба лишь с одной стороны. А с другой… ох, совсем другое…
Ее душа вдруг наполнилась горечью. Следом накатила волна протеста.
— А мне все равно, что ты… — решительно начала Джини, однако Энди имел иное мнение относительно того, чья сейчас очередь говорить.
— Все-все, успокойся, — сказал он. — У меня другая забота. Два дня уже прошло с тех пор, как полиция занялась поисками Энн, а все ничего не известно.
Джини скрипнула зубами. И как ловко ему всегда удается ее обойти!
— Стоит ли волноваться? — сдержанно произнесла она. — Всего два дня…
Сейчас взовьется! — промелькнула в ее мозгу мысль, доставившая некоторое удовольствие. Разница между «уже» и «всего» ощутимая.
Действительно, так и получилось.
— Всего?! — воскликнул Энди. — Еще бы сказала — подумаешь, большое дело!
Джини улыбнулась, не без злорадства. А, задело за живое! Когда речь идет о тебе, сразу все понимаешь.
— Большое или нет, но двух дней вряд ли хватит для того, чтобы найти человека. Особенно если тот не желает, чтобы его отыскали.
Тут со стороны Энди вновь последовал взрыв, на этот раз несколько для Джини неожиданный.
— Да вы сговорились, что ли?! Ну скажи на милость, с чего ты взяла, что Энн намеренно прячется?
— А что, кто-то еще высказывает такое же мнение? — удивленно спросила Джини.
— Человек из департамента полиции, занимающийся делом об исчезновении Энн, — неохотно проворчал Энди. — Тоже завел песню, мол, Энн обиделась, что я не выпускаю ее на подиум, что отдаю предпочтение Хейли, и прочее в том же духе…
Джини представила себе стройную, изящную белокурую Энн, затем не менее изящную, хотя, возможно — учитывая некоторые обстоятельства, — уже не такую стройную брюнетку Хейли, и усмехнулась: одна ничуть не уступала другой.
У Энн есть все основания быть недовольной по поводу того, что предпочтение отдается Хейли, подумала Джини. На ее месте я бы тоже не смогла смириться с подобной несправедливостью.
— По-твоему, Энн не могла обидеться на то, что вынуждена находиться в тени… Хейли?
В конце фразы у Джини вышла заминка — как всегда, когда приходилось произносить вслух имя последней пассии Энди. Труднее всего это стало даваться с момента, когда он сообщил, что его прелестная Хейли беременна и на ней придется жениться, так как «у моего ребенка должно быть имя».
До того Джини еще продолжала на что-то надеяться. Как и все годы, минувшие с момента, когда она осознала, что не представляет себе жизни без Энди…
— В тени?! — воскликнул он. — Что ты хочешь этим сказать?
Ох, как же я устала! — подумала вдруг Джини. Одно и то же, всегда одно и то же…
Ее общение с Энди действительно напоминало хождение по кругу. Притом трудное, изматывающее. В какой-то момент она говорила себе: все, хватит, ведь нужно же в конце концов иметь самоуважение! Но проходило время, и Энди вновь удавалось проникнуть сквозь ее защитный барьер. Причем делал он это легко, играючи, даже ничего не замечая. Случайно оброненным словом, жестом, взглядом порождал в душе Джини очередной всплеск надежды… и все начиналось сначала. Сколько раз она разочаровывалась, плакала по ночам в подушку — не перечесть. Казалось бы, пора остановиться, взглянуть на ситуацию критически… но далеко не каждый влюбленный способен сделать над собой подобное усилие. И, увлекаемая потоком эмоций, Джини вновь устремлялась по течению, тем более что плыть было так привычно, обыденно…
Безнадежно.
Вот какое определение подходило в данной ситуации точнее всего! Потому что луч надежды всегда гас. Да и стоило ли ожидать чего-то другого, если он был обречен изначально…
5
Джини взволнованно облизнула губы.
— Что я хочу сказать? То же самое, что твой полицейский: Энн надоело находиться на подхвате, она вполне способна работать сама! Кстати, ты прекрасно знаешь, что Энн очень хорошая модель.
Ничуть не хуже твоей драгоценной Хейли, хотелось добавить Джини, но она сознательно не стала этого делать. Во-первых, это было бы несправедливо прежде всего по отношению к самой Хейли — в профессиональных вопросах Джини старалась быть объективной. И потом Хейли не виновата, что Энди в очередной раз выбрал не Джини, а другую девушку. А во-вторых, как уже не раз случалось, Энди мог начать подтрунивать — дескать, не ревнуешь ли ты, Мышка, часом?
Еще это прозвище! Джини терпеть не могла, когда Энди ее так называл. Мышка… Чушь какая-то!
— У меня есть имя, — как-то раз напомнила она.
Однако Энди, по своему обыкновению, рассмеялся:
— Для меня ты Мышка — маленькая серенькая прелесть. Это имя подходит тебе как нельзя лучше!
Маленькая, серенькая… Еще бы сказал невзрачная!
Спорить было бесполезно, оставалось только скрежетать зубами. Энди никогда не воспринимал ее всерьез…
Относительно же ревности… Случилась однажды такая минутка, когда, не удержавшись, Джини принялась критиковать тогдашнюю пассию Энди. Она знала их всех, но Китти Твайлайт, массажистка, была та еще потаскушка. Джини просто не смогла смолчать, разнесла Китти в пух и прах… и жестоко поплатилась за горячность — Энди расхохотался ей в лицо, выкрикивая: «Боже правый, Мышка, да ведь ты ревнуешь! Ой не могу… Мышка меня ревнует! Кому рассказать, не поверят…». Джини похолодела. И, пока Энди
