– Конечно.
– И вы отдадите себя и все, что имеете, в мое распоряжение, чтобы я мог высказать собственное суждение по этому делу?
– Еще секунда, и я откажу вам во всем, если не узнаю, о чем идет речь.
– В таком случае, я, пожалуй, больше ничего вам не скажу, моя дорогая. – Он прошел к переднему концу стола и встал у стула Клода.
– Джентльмены, – сказал он. – Я ценю ваше доверие ко мне и приложу все усилия к тому, чтобы его оправдать. Мне не нравится лишь одно, а именно абсолютное владычество Клода Дункана в этом театре, поскольку он вносит достаточно денег для его существования. При таких обстоятельствах, под владычеством Клода Дункана, я не подпишу никакого контракта.
Я громко вдохнула. Этого я не ожидала. Члены совета казались ошеломленными, а взгляд Клода был тяжел. Дэвид продолжил:
– Однако я с радостью приму контракт в случае, если будет покончено с абсолютным владычеством мистера Клода Дункана над этим театром. Терпение. Я знаю, что вы все думаете. Финансовая поддержка театра отныне будет поступать из другого источника. Мисс Джена Стюарт поручила мне объявить, что отныне она будет финансировать театр.
Он расстегнул пиджак, отстегнул тяжелый широкий пояс, надетый поверх рубашки, хотя я его и не замечала. Дэвид положил пояс на стол.
– В этом поясе с деньгами находится личное состояние мисс Стюарт. Ее отец направлялся в Новый Орлеан, намереваясь открыть дело, и вез с собой большую сумму денег. Их в этом поясе достаточно для всех ваших целей, и еще много останется. Вы спросите, почему мисс Стюарт не сделала этого предложения раньше. Ее отец и мать несколько недель тому назад погибли с пакетботом, как вы все, без сомнения, помните. Похоже, что ее отец вернулся в свою отдельную каюту и, сняв с себя этот пояс, положил его в ящик комода. Этот крепкий встроенный комод выдержал взрыв и пожар. Я нашел пояс там и теперь возвращаю мисс Стюарт. Теперь она займет свое место во главе стола как главный финансист театра. Мистер Дункан, вы не возражаете?
Клод медленно поднялся. Пока Дэвид говорил, лицо Клода густо наливалось кровью, но краска мгновенно сошла. Когда я приблизилась к столу, он взял обе мои руки в свои.
– Я не привык проигрывать, моя дорогая, но признаю, что вы и ваш молодой человек победили. Все ваши обещания, данные мне, не обязательны к исполнению. Прошу лишь вас остаться моим добрым другом и позволить мне как-то возместить огорчения, которые я, без сомнения, вам причинил.
Я сказала:
– Я никогда не считала вас таким дурным, каким вы себя изображаете, мистер Дункан.
Он издал смешок, потряс руку Дэвиду, занял стул с боковой стороны стола, и рассмотрение повестки дня началось и наконец завершилось, а я все еще пребывала в каком-то полубессознательном состоянии.
Клод снова подошел к нам с Дэвидом.
– Желаю вам счастья, – сказал он. – Я был бы горд, если бы ваша свадьба состоялась в моем доме. То есть я настаиваю на этом и приглашу на нее всех самых значительных людей Нового Орлеана. Вы сделаете это для меня?
– Да, – ответила я. – С радостью.
– Что-то подсказывает мне, – сказал Дэвид, – что за этим стоит нечто большее, чем просто великодушие, мистер Дункан.
– Я знал, что вас трудно ввести в заблуждение, Дэвид. На вашей свадьбе будут все взрослые девушки города. Уолтер тоже будет. Я еще не побит.
Он вышел, посмеиваясь про себя. Дэвид тоже рассмеялся.
– Он никогда не изменится.
– Теперь, когда я в безопасности, я не думаю, что хочу, чтобы он изменился, – заметила я.
Мы покинули Зеленую комнату и оказались среди лож. Мы сели в середине одной из них и посмотрели на сцену под нами.
– Извините, что мне пришлось преподнести вам сюрприз, – сказал Дэвид, – но я боялся, что Клод, если узнает о моем плане, предпримет шаги, чтобы мне помешать. Как я сообщил совету директоров, я нашел пояс с деньгами. На пути к останкам парохода я размышлял, как мы могли бы все изменить, если бы нашелся пояс вашего отца. Я целый день нырял за ним. Теперь вы самая значительная патронесса этого оперного театра. Я только дирижер. Отныне я буду внимать вашим приказам.
– Женитесь на мне скорее, – сказала я. – Это единственный приказ, который я отдам вам теперь и вовеки.
