с Китти и вернуться в «Иголки и булавки» прежде, чем Дана закроет магазин — а он очень о ней беспокоился.
— Алло? — голос Китти был тихим, но уверенным.
— Миссис Рэндольф?
Он вспомнил Кэтрин «Китти» Рэндольф — миниатюрную и седовласую, с гладкой розоватой кожей и блестящими голубыми глазами. Она пекла лучшее на свете печенье с шоколадной крошкой и всегда приносила его на церковную распродажу.
— Да?
— Меня зовут Хадсон Сэвэдж. Вы, наверное, меня не помните.
— Хад. — её голос повеселел. — Конечно, я тебя помню. Вы с мамой раньше сидели со мной рядом в церкви. Твоя мама пекла замечательные пироги. Думаю, моим любимым был яблочный. Я не могла устоять. Всегда покупала кусочек на каждой распродаже. «Это же для благой цели», — убеждала я себя — она мягко хохотнула, потом опомнилась. — Я с теплотой вспоминаю твою маму. Тебе, должно быть, её очень не хватает.
Хад забыл о пирогах матери. Пироги были её единственной гордостью, их корочки просто таяли во рту. Он откашлялся.
— Да. Не хотелось бы тревожить вас сегодня, но я — новый временный шериф в Галлатин Кэньон, и сейчас провожу расследование.
Он замешкался, не зная, что сказать дальше.
— Останки той женщины, найденные в колодце на ранчо Кардуэлл, — подхватила Китти Рэндольф. — Да, я уже слышала. Как ужасно. Но не понимаю, что я…
— Убитую, по-видимому, застрелили из того же оружия, которым лишили жизни вашего мужа.
Китти тихонько вздохнула, и Хад пожалел, что не был более тактичен. Ему надо было сказать это лично. Стоило подождать. Но так как он этого не сделал, то решил сразу перейти к делу.
— Мне нужна информация по поводу последних месяцев жизни судьи, — он перевёл дыхание. — Правда, что у него была болезнь Альцгеймера и его собирались попросить уйти с работы?
Тишина, а затем слабый стон.
— Да, увы, правда.
Хад удивлённо выдохнул.
— Мне очень жаль. Должно быть, тяжело вам пришлось. Я так понимаю, он не всегда вёл себя разумно.
— Да, — повторила она. — Ты насчёт отца, не так ли?
За блестящими голубыми глазами Китти всегда скрывался острый ум.
— Да. Миссис Рэндольф, вы знаете, что у судьи было на моего отца?
— Нет, я никогда не понимала его враждебности по отношению к шерифу Сэвэджу. — грустно ответила она. — Но судья был тяжёлым человеком. Как и твой отец. И кто знает, что из этого было лишь проявлением болезни моего мужа.
— Пропали ли какие-нибудь бумаги после смерти судьи? — спросил Хад.
— В смысле, компромат на твоего отца, который мой муж мог хранить?
Он именно об этом и спрашивал.
— Нет. Сомневаюсь, что он вообще существовал. — Китти заговорила с внезапной усталостью.
— Я понимаю, уже поздно. У меня остался один вопрос. В отчёте об ограблении, вы не упомянули кольцо.
— Нет, — сказала вдова осторожно.
— Ну, миссис Рэндольф, было обнаружено кольцо с изумрудом.
Ещё один вздох.
— Вы нашли моё кольцо?
— Да, боюсь, оно является уликой.
— Не понимаю.
Он снова откашлялся.
— Кольцо было найдено в колодце, вместе с останками Джинджер Адамс.
Снова вздох, более громкий, чем в прошлый раз. На мгновение Хад решил, что она уронила трубку. Или упала в обморок.
— Миссис Рэндольф?
— Мне надо было присесть. — отозвалась она. — Не понимаю. Как такое возможно?
— Я надеялся, что у вас могут быть предположения, — заметил Хад.
— Это очень огорчительно.
— Мне жаль, что я сообщил это по телефону. — извинился он, продолжая вести машину. — У вас есть идеи насчёт того, когда пропало кольцо?
— Нет, я не проверяла, на месте ли оно, и только спустя несколько месяцев после смерти мужа обнаружила пропажу. Я подумала, что надо позвонить шерифу и рассказать ему, но к тому времени твой отец уже вышел на пенсию, и я решила — оно пропало, когда те молодые люди упали с обрыва в реку. Я никогда и не думала, что снова увижу его. — казалось, она плакала. — Судья подарил его мне в честь двадцать пятой годовщины нашей свадьбы.
— Как я понимаю, это было очень дорогое украшение, — заметил Хад.
— Единственное настоящее из всего, что муж мне когда-либо покупал. Когда мы поженились, он не мог позволить себе бриллиант.
Её голос надломился. Хад нахмурился.
— Разве такое дорогое украшение не хранилось в сейфе или в ячейке в банке?
Впереди он видел огни Биг Скай. Братья Кёрк не нашли сейфа. И даже если бы он им попался, вряд ли они знали, как его открыть.
— Я думала, что оно в сейфе, — ответила Китти. — Очевидно, я вынула его, чтобы надеть, но забыла положить обратно. Муж, наверное, заметил и положил кольцо в шкатулку, вместе со своими запонками и старыми карманными часами своего отца.
Но это не объясняло, каким образом кольцо оказалось в колодце.
— Я посмотрю, что можно будет сделать, чтобы оно вернулось к вам как можно скорее, — пообещал Хад.
— Спасибо. Я выразить не могу, что твой звонок для меня значит. Доброй ночи, Хад.
Он отключился, свернул и подъехал к нижнему району Биг Скай. Как только он начал поворачивать на улицу, где находился магазин Даны, на парковке у офиса шерифа затормозила машина, подняв в воздух гравий.
Водитель заметил его и нажал на тормоза. Дверь авто распахнулась и оттуда выпрыгнул Джордан Кардуэлл.
— Мне надо поговорить с тобой, Сэвэдж, — сказал он, стремительно приближаясь к внедорожнику.
— Ну надо же, — отозвался Хад. — И мне тоже, Джордан. Только сейчас неподходящее время.
— Очень жаль, — заметил Кардуэлл. — Мне бы хотелось узнать, какого чёрта происходит на ранчо.
Дана остановилась у торца здания, расположенного напротив её магазина, подождав, пока глаза привыкнут к темноте. Воздух был прохладен, таинственные густые тени струились вдоль стены строения.
Она заметила, что тротуар у входа был расчищен, но со стороны закрытых офисных помещений лежал свежий слой снега. Дана ступила в тень, почти убежденная, что просто вообразила себе кого-то, стоявшего здесь. Какой дурак будет томиться под таким снегопадом, только чтобы…
Свежие следы. Сердце ушло в пятки. Снег был примят там, где стояли, ожидая. Она бросила взгляд назад и увидела, что отсюда легко наблюдать за магазином.
За утоптанным местом виднелись ещё отпечатки, которые шли к узкому проходу мимо здания. Ещё одна цепочка следов возвращалась к аллее.
