– Зовите меня, пожалуйста, просто Нат. Что касается третьего метода, то в отличие от двух предыдущих он абсолютно не противоречит закону. Вы уже беседовали со своим банкиром? Не сомневаюсь, что прежде, чем купить первую рукопись, вы ему ее показали. Наверное, он заинтересовался и второй?
– О да, они его потрясли, – пробормотала мисс Мартин.
– В таком случае третий метод произведет на него не меньшее впечатление.
Они договорились о встрече через два дня.
К назначенному часу Уэйт появился в кабинете мисс Мартин. На вид ему было лет пятьдесят; невысокого роста, очень светлые волосы. Его загорелое лицо совсем не соответствовало лучащимся, светло-голубым глазам. Он приветствовал мисс Мартин с очаровательной вежливостью, и она еще острее почувствовала отвращение к той роли, которую ей доверили играть.
– Мистер Уэйт… – начала она, поднимаясь с кресла.
– Нат.
– Хорошо, Нат. Все происходящее меня просто убивает, и я не могу понять, зачем мы ввязались в это дело… Нат, мы купили ваши романы вовсе не для того, чтобы их издать… Позвольте мне быть честной… Ваши романы отвратительны. Мы купили их лишь потому, что банк, а точнее, банки потребовали этого от нас. Они опасаются, что если ваши рассказы опубликовать, люди смогут воспользоваться описанными в них методами.
Уэйт нахмурился.
– Вы сказали: отвратительны. Обидно узнать об этом… По-моему, роман о методе № 2 не так уж и плох…
Эдвина взяла своего собеседника за руку, чтобы успокоить его, но, подняв глаза, с удивлением обнаружила, что он улыбается.
– Вы совершенно правы: они отвратительны. Дело в том, что я писал их с определенной целью. Готов биться об заклад, что она требует не меньших усилий, чем хорошая литература. Итак, банки оценили действенность моих методов, не так ли? Это и не удивительно, мои методы – плод долгих трудов и раздумий.
– Господ банкиров особенно заинтересовал метод № 3, – сказала мисс Мартин. – Они хотят встретиться с вами и обсудить сюжет вашего следующего романа. Более того, они готовы как следует заплатить, только бы вы ничего больше не писали или писали о чем-нибудь другом.
– Для литературы это вряд ли будет большой потерей. А с кем я встречусь? Вероятно, с делегацией Объединенного совета банковских учреждений? Среди них есть еще такой старикан, смахивающий на крокодила…
Прочитав тысячи детективных историй, Эдвина Мартин выработала в себе что-то вроде шестого чувства, которое и заставило ее воскликнуть:
– Да вы все знаете! Уэйт покачал головой:
– Что вы, что вы! Я понял, что мой план срабатывает, когда они наняли частных детективов, чтобы следить за мной.
– Им не следовало этого делать. Я тоже осуждаю их за это, – сказала Эдвина возмущенно. – Уверяю вас, нам ничего не было известно. Мы узнали обо всем позже. Позвольте мне не сопровождать вас на собрание. Пусть они сами покупают у вас рассказ!
– А мне, напротив, хотелось бы, чтобы вы там были, – заявил он. – Возможно, случится нечто забавное.
Эдвина согласилась, но при условии, что он потребует сумму большую, чем та, которую назначил журнал.
– Таковы и мои намерения, – подтвердил он. – Я сразу же подумал об этом, как только узнал, что их заинтересовал третий метод.
Они поужинали вместе, и за ужином он рассказал ей о своей работе в банке и о той жизни, которую ведет сейчас. Эдвина узнала, что этот простоватый на вид человек – математик-любитель с хорошей научной репутацией. Кроме того он увлекается астрономией и неплохо разбирается в кибернетике.
За кофе он немного поведал ей о своих взглядах на жизнь.
– Я не был слишком потрясен тем, как меня отблагодарил мой банк. Любовь к племянникам в Америке всегда процветала и, вероятно, будет процветать. Я мог бы, пожалуй, занять место в одном из крупных банков Нью-Йорка, но меня больше привлекала тихая жизнь и занятия тем, что меня по-настоящему интересует. Ко всему прочему, я – лентяй. Моя жена умерла вскоре после нашей женитьбы, и с тех пор рядом со мной не было никого, кто толкал бы меня дальше, чем мне хотелось бы самому.
– К тому же, – продолжал Уэйт, – банк в небольшом городке – очень своеобразное явление. Все знают о заботах соседа, идет ли речь о деньгах или о чем-то другом, и всегда находят время и возможность прийти ему на помощь. В таком городке банкир – лицо не менее важное, чем врач.
Уэйт задумался, а затем прибавил:
Теперь все изменилось, все стало менее человечным. Теперь клиенты имеют дело не со своим банкиром, а со служащим, для которого нет ничего, кроме накатанных инструкций сверху. Раньше, приходя в банк, вы заполняли бумаги, где указывали свой адрес, имя и нужную сумму, и как будто говорили этим: «Вот я, Смит, вот мой адрес. Я заработалл свои деньги и доверил их вам, а теперь хочу получить». Все заменили перфокарты, и от вас остался один только номер. В банке вы не встретите живого человека. А те деньги, которые экономят на служащих, пускают на идиотскую рекламу по телевидению. К слову сказать, один из этих рекламных роликов и вдохновил меня на первый роман.
Мисс Мартин улыбнулась:
– После чего вы послали его нам!
Но ее улыбка тут же пропала, и она задумчиво произнесла:
