ушли…» И как они только посмели тронуть Джо?! Если бы я была там!
– Я очень довольна, что тебя не было, – сказала Эмма. – Папа – да, но только не ты.
Бабушка проигнорировала ее выпад.
– Ты не можешь поговорить с кем-нибудь из начальства? – обратилась она к Папе. – Кто такие это были, почему не послали тех, кого мы знаем? Лейтенант Шермен явно положил глаз на Эмму, и хотя он довольно глуп, но неизменно вежлив.
– Мама, дорогая, если ты думаешь, что военные, американцы или, уж коли на то пошло, наши, ходят с ордером на обыск, перерывают комоды и, приставив к стене, устраивают допрос недовольным девятнадцатилетним подросткам – и все это для развлечения, то ты глубоко заблуждаешься. Я не сказал об этом при Терри, но из слов капитана Кокрэна я понял, что о пропавшем уже практически два дня нет никаких известий. Они опасаются, что произошло самое худшее и его кто-то прикончил. Кроме того, начальство глиняного карьера доложило о пропаже гелигнита. Так что морские пехотинцы имели полное право так действовать, хотя с Джо они обошлись слишком круто; короче говоря, я не собираюсь связываться ни с каким начальством.
Эмма посмотрела на бабушку. Она надеялась, что спор на этом закончится. Продолжение его только нарушило бы все достигнутое. На Папиных щеках и так уже появились два маленьких красных пятнышка – он начинал выходить из себя.
– Я не успела прибрать в спальнях, – вмешалась Эмма. – В комнате для гостей и переворачивать-то нечего, но в твоей комнате они открывали каждый ящик и все шкафы.
Эта тирада адресовалась Мад, которая попалась на крючок.
– Пошли, – сказала она, – я должна увидеть самое худшее, пусть даже это будет стоить мне очередного сердечного приступа.
– Только, ради Бога, будь осторожней, – убеждал ее сын. – Такое возбуждение вредно. Эмма уберет твою комнату, да. там и так всегда погром, а шкафы у тебя набиты линялыми джинсами, совершенно не подходящими для семидесятидевятилетней женщины. А твои таблетки? Не пора ли тебе принять таблетки? Я позвоню Бевилу Саммерсу…
– Замолчи, – сказала Мад. Когда они оказались наедине в ее спальне, она присела на кровать и обозрела беспорядок. – Могло быть и хуже.
– Тебе не кажется, что после этих событий нам, по всей вероятности, лучше запереть дом и уехать в Лондон? – спросила Эмма. – Папа сегодня утром уже предлагал что-то в этом роде.
– Уехать в Лондон? – повторила Мад. – Ты бредишь?
– Нет, серьезно… Знаю, мы с тобой не любим Лондон, но ведь там намного безопаснее, правда? Мы с тобой будем жить в Папиной квартире, Джо и Терри у Трембатов.
Мад пошла в ванную вымыть руки.
– Эмма, ты можешь ехать, если хочешь, я тебя держать не стану. Но я ни за что на свете не брошу дом и мальчишек. Кроме того, Фолли не сможет жить в Папиной квартире. А Сэмова белка? – Она вытерла руки о полотенце. – О нет, это совершенно исключено. Я не смогу без мальчишек. И кроме того…
– Кроме того, что? – спросила Эмма, когда прозвучал гонг к обеду и они спускались вниз. Мад принялась беззвучно насвистывать.
– Здесь, по-моему, весьма интересно, – проговорила она.
Они уселись обедать впятером. Присутствовали и Джо, и Терри, и в кои-то веки Терри молчал. Разбитая губа Джо не была слишком заметна, и, по молчаливому уговору, о визите морских пехотинцев никто не вспоминал. Папа, умиротворенный джином с тоником, разглагольствовал об огромных преимуществах, которые несет шестимесячный визит в Штаты тем, кто достаточно молод, чтобы воспользоваться предоставленным шансом. Бесплатный перелет и плюс возможность найти работу.
– Я читал проспекты, – поведал он слушателям, – я читал проспекты… Обо всем уже позаботились, отличный сервис, у нас, конечно, обязательства взаимные, но никакого сравнения – представьте только наше сырое постельное белье и брюссельскую капусту, – американскую молодежь постигнет разочарование, ну и пусть. Зато как наша молодежь выиграет.
Зазвонил телефон, и Джо пошел снять трубку.
– Лишь бы не этот болван Кокрэн опять со своими вопросами, – сказал Папа.
Через несколько минут Джо вернулся. Он был бледен и выглядел напряженным.
– Это миссис Трембат. Она в ужасном состоянии, плачет. После нас морские пехотинцы отправились к ним и забрали на допрос мистера Трембата и Мика. Она хотела узнать, не можете ли вы помочь. – Он взглянул на Папу, сидевшего на дальнем конце стола.
– Конечно, – воскликнула Мад, – Вик, ты же знаешь милых Трембатов с фермы, они нам так помогают, настоящие друзья. Сходи, поговори для начала с ней.
Наблюдая за отцом, Эмма, однако, заметила, что выражение его лица изменилось: во время обеда он был весел, а теперь на лице появились решимость и упрямство.
– Простите, – сказал он, – но я ничем не могу помочь. Для Джо я смог использовать какое есть влияние, но не более того. Я ни за кого, кроме родственников, не могу ручаться. Если Трембату нечего скрывать, то и жене его нечего волноваться. Если хотите, я поговорю с ней, но, надеюсь, вы поняли ситуацию.
Он положил салфетку на стол и вышел из комнаты. Все молчали. Даже его мать.
14
Течение дня, задержанное на время на грани беды, ускорилось, вновь понеслось к раздору. Когда Вик вернулся, поговорив по телефону, ошеломленная Мад заспорила с сыном, но тот стоял на своем. Влияние влиянием, настаивал он, но у всякого влияния есть предел, а перегнув палку, он может вызвать пристальное внимание к их дому.
– Если Джек Трембат убедит допрашивающих, что в тот день, когда пропал капрал, он его в глаза не видел, они отпустят его домой, – объявил Папа. – Всего-то и дел. Естественно, это же относится и к мальчишке.
– Мик всего на два года старше Энди, – раздраженно заметил Терри, – представь себе, что они схватили Энди, так же как до этого Джо, и бьют его в погребе. Что ты тогда скажешь?
– Это гипотетический вопрос, такого не случится.
На Папиных щеках вновь появились розовые пятнышки, и, закончив все-таки обед, он вышел из столовой в музыкальную комнату. Остальные последовали за ним.
– Надо что-то делать, – сказал Терри, – только непонятно, что именно. Черт возьми, проклятые костыли! – в отчаянии от собственного бессилия он размахнулся и ударил костылем по ножке кресла.
– Послушай, – тихо сказал Джо, – я схожу на ферму прямо сейчас, узнаю, не надо ли чем помочь. Так или иначе, но в четыре надо доить коров. По-моему, миссис Трембат и Миртл вдвоем не справятся. Если понадобится, я останусь там ночевать.
– Я пойду с тобой, – сказала Эмма. – Если, как ты говоришь, она в таком состоянии – ведь миссис Трембат не расстраивается по пустякам…
– Возьми машину, – вмешался Терри. – Тогда и я смогу поехать. Так или иначе, я хочу узнать, что делала Миртл и видела ли она на самом деле тогда капрала Вэгга.
Эмма посмотрела на Мад и встретила ее взгляд.
– Терри, дорогой, – сказала Мад, – лучше бы ты остался здесь и присмотрел за младшими. Ты можешь передать Миртл все, что захочешь, через Эмму.
– Хорошо, – недовольно ответил Терри, – но если малыши заиграются, я им покажу вот это. – Он поднял свое новое оружие – костыль, – и по его настроению было видно, что в случае необходимости, он найдет костылю достойное применение.
Папа устроился в кресле и принялся листать номер «Сельской жизни». Эмма понимала, что он не воспринимает ни единого слова, ни одной иллюстрации. Они с бабушкой вновь обменялись взглядами. Мад пожала плечами и состроила гримасу. Эмма поняла, что день предстоит трудный.
– Самое страшное, – сказала Эмма Джо, когда они брели по полям к ферме, – что Папа вправе говорить, что он не может вмешиваться, когда дело не касается его семьи. Ведь мы не можем сказать ему правду. А ведь во всем виноват член
– Я как раз подумал, – ответил Джо, – стоит или нет выложить Вику всю историю начистоту. В конце концов, что могут сделать ребенку, такому, как Энди? Ему едва исполнилось двенадцать.
