– Почему я должна была обрадоваться?
– Мы не виделись несколько недель, – ответил он. – Вы так внезапно уехали после нашего маленького приключения в Хэмптон-Корте. Я решил, что вы обиделись.
– Мне не на что было обижаться, – ответила она.
Он искоса взглянул на нее и пожал плечами.
– Чем же вы занимались все это время? – спросил он.
Дона зевнула и посмотрела на лужайку, где Гарри и дети играли с собаками.
– Наслаждалась одиночеством, – ответила она. – Я предупреждала Гарри, что хочу побыть одна, и я очень недовольна тем, что вы ради своего удовольствия нарушили мой покой.
– Мы приехали не только ради удовольствия, – возразил Рокингем, – но и по делу. Мы хотим помочь местным жителям поймать дерзкого пирата, запугавшего всю округу.
– Как же вы собираетесь его ловить?
– Еще не знаю. Посмотрим. Гарри целиком одобряет мою идею. Последнее время он что-то совсем заскучал. Да и мне, признаться, изрядно надоела лондонская жара и вонь. Нам обоим нужно немного размяться.
– И сколько вы намерены здесь пробыть?
– Пока не поймаем пирата.
Дона рассмеялась, сорвала маргаритку и принялась обрывать лепестки.
– А если он уже вернулся во Францию?
– Не думаю.
– Почему?
– Я разговаривал с вашим соседом, Томасом Юстиком…
– С этим нелюдимом? Ну и что?
– Он сказал, что вчера на рассвете рыбаки из Сент-Майклз-Маунта видели какое-то судно, направлявшееся к юго-западному побережью Англии.
– Мало ли торговых судов бороздит в это время пролив!
– Рыбаки уверяют, что это было не торговое судно.
– В конце концов, юго-западное побережье тянется от Лэндз-Энда до полуострова Уайт. Не будете же вы обшаривать весь этот район.
– В этом нет никакой необходимости. Француза не видели ни на Уайте, ни на Лэндз-Энде. Его, похоже, привлекает только этот уголок Корнуолла. Рэшли утверждает, что он заплывал даже в Хелфорд.
– Разве что ночью, когда я спала.
– Возможно. Так или иначе, но мы намерены положить этому конец. Я сам с удовольствием возьмусь за это дело. Прежде всего надо осмотреть ближайшие ручьи и бухты. Их тут, очевидно, немало?
– Спросите у Гарри. Он лучше меня знает эти места.
– Насколько я понимаю, Нэврон – единственная большая усадьба в округе?
Других домов поблизости нет?
– Кажется.
– Идеальное убежище для разбойника. Если бы я был пиратом, я непременно взял бы его на заметку. А если бы мне к тому же стало известно, что хозяин усадьбы в отъезде и очаровательная хозяйка живет в доме одна, я бы…
– Что вы бы?
– Я бы постарался – при условии, повторяю, что я был бы пиратом, – постарался вернуться сюда еще раз.
Дона снова зевнула и отбросила растерзанную маргаритку.
– Но вы не пират, Рокингем, вы всего лишь расфранченный, жеманный щеголь, питающий слабость к женщинам и вину. И давайте оставим эту тему. Мне она, признаться, уже надоела.
Она встала и направилась к дому.
– Раньше вам никогда не надоедало со мной беседовать, – небрежно уронил он.
– Вы себе льстите, Рокингем.
– А тот вечер в Воксхолле, помните?
– Какой именно, Рокингем? Их было так много. Может быть, тот, когда вы, воспользовавшись моей слабостью и беспечностью после двух выпитых бокалов вина, осмелились меня поцеловать? Если речь идет о нем, то позвольте вам сообщить, что этот вечер я до сих пор не могу вспоминать без отвращения.
Они остановились у балконной двери. Рокингем, покраснев от досады, посмотрел на нее.
– Вы сегодня удивительно красноречивы, – сказал он. – Сколько яду!
Неужели здешний климат так на вас повлиял? Или, может быть, это результат болезни?
