В эту минуту на пороге комнаты показался еще человек.
Андреа обернулся и отступил на шаг.
Перед ним были два человека, скульптор Арман и Бастиан.
— Господин виконт Андреа, — начал Бастиан, подходя к нему, — ваш отец убил первого мужа своей жены, потом бросил в море вашего старшего брата, но этот брат не умер… вот он, — и он указал Андреа на Армана.
— Этому-то брату ваш раскаявшийся отец при смерти отдал все то, что он похитил у него и что было должно перейти к вам. Вы здесь у господина графа Армана де Кергаца, а не в своем доме… Выйдите отсюда.
Андреа в ужасе смотрел на Армана, который сделал несколько шагов вперед, грубо взял его за руку и, подведя к окну, сказал:
— Смотри, вот тот Париж, где ты хотел быть при помощи твоего громадного состояния злым, духом, я заменю тебя и постараюсь быть в нем добрым гением. А теперь — вон отсюда, так как я могу забыть, что у нас была одна мать, вспомнив твои преступления и женщину, которую ты убил… Вон!
Арман говорил повелительно, как хозяин дома, и первый раз Андреа трепетал и исполнял приказание.
Он вышел медленными и тихими шагами, но в дверях он приостановился и, взглянув на Армана, крикнул вызывающим голосом:
— Кому-нибудь из двоих, добродетельный братец!.. Мы посмотрим, кто одержит верх: филантроп или разбойник, ад или небо… Париж будет ареной нашей битвы.
И он вышел, гордо подняв голову и улыбаясь сатанинской улыбкой, из того дома, который не принадлежал уже более ему и где его отец испустил свой последний вздох.
