— Мы погибли! — крикнул он. — Коляр убит. Бельвильский господин… граф… ты знаешь?.. Я бегу… старайся тоже удрать.
И Николо мгновенно и одним прыжком очутился за дверью и исчез в темноте.
— Мы погибли, — пробормотала в испуге вдова Фипар.
Но Рокамболь уже овладел собой.
— Не бойся, маменька, — сказал он. — Рокамболь с тобой! Мало ли что у нас может случиться. Из этого еще не выходит, чтобы ты была виновата во всем. Упади поскорее в обморок… это прекрасно и, главное, отлично доказывает невиновность.
Распорядившись таким образом, смелый мальчуган бросился на лестницу и заорал во все горло:
— Воры! Разбойники!
Когда он влетел в желтый кабинет, то ему представилась следующая картина: граф де Кергац стоял наклонившись над умирающим Коляром, а Леон Роллан, пришедший уже в себя, сидел на слесаре.
При виде Рокамболя Гиньон, бывший до сих пор простым зрителем, бросился на молодого кабатчика.
— Разбойники! — продолжал кричать Рокамболь и, сообразив, что здесь произошло что—то недоброе, хотел уже повернуть назад, но Гиньон догнал его и, схватив очень удачно руками, повалил на пол.
— Воры! Разбойники! — орал по—прежнему Рокамболь.
Но Гиньон, подняв нож, который только что перед этим выронил. Леон, приставил его к горлу Рокамболя и сказал:
— Если ты пикнешь еще, то будешь убит.
— Так как ты скотина, то я помолчу, — проворчал негодяй, не потерявший и в эту минуту своего дикого хладнокровия.
— Хорошо сыграно, — ворчал между тем Коляр, смотря с ненавистью на Армана, — вы в выигрыше, но капитан отомстит за меня!
— Негодяй! — вскрикнул де Кергац. — Неужели ты и перед смертью будешь скрывать преступление и умрешь без покаяния в грехах?!
— Вы ничего не узнаете, — пролепетал умирающий.
— Во имя бога, перед которым ты скоро предстанешь, — умолял де Кергац, — скажи мне: где Жанна и Вишня?
— А, — засмеялся Коляр, — вы хотите знать это, ваше сиятельство, ну, так знайте же, что Жанна любовница сэра Вильямса! А теперь вы больше ничего не узнаете. — И, произнеся эту фразу, он конвульсивно вытянулся и окончил свою грешную жизнь.
Тогда граф перешел к слесарю и, приложив свой пистолет к его лбу, грозно сказал:
— Говори, что ты знаешь, или прощайся с жизнью.
— Я ничего не знаю, — прохрипел тот, — мальчик должен знать кое—что.
Рокамболь слышал эти слова и прехладнокровно крикнул:
— Я—то все знаю! Арман вскрикнул.
— Я знаю, где они, — повторил Рокамболь.
— Говори же! — крикнул Гиньон, приставляя нож к его горлу.
— Ничего не скажу. Если хотите, то можете смело зарезать меня.
Тогда Арман подошел к нему.
— Денег, что ли, нужно тебе? — сказал он.
— Да, барин. Жизнь без денег ужасно глупая штука.
— Сколько же тебе нужно?
— На первый случай — всего десять луидоров.
Арман молча бросил ему кошелек.
— Теперь велите оставить меня.
Граф сделал знак рукой — и Гиньон немедленно отпустил Рокамболя.
Мальчуган был совершенно хладнокровен и спокоен. Он посмотрел на Армана, зевнул и сказал:
— Коляр все наврал. Сэр Вильямс похитил особу, но она еще не любовница его. Она, видите ли, не хочет этого.
— Где же она? — с живостью спросил граф.
— Недалеко отсюда. Я вас сейчас туда провожу.
— Идем же скорей!
— Идемте, идемте, — проговорил Рокамболь и, спрятав кошелек в карман, подошел снова к нему.
— Господин граф, — сказал он, — вы ведь человек рассудительный. Ведь это стоит дороже десяти луидоров.
— Ты получишь пятьдесят, если я только найду Жанну.
— Это дело, — проворчал Рокамболь и пошел вперед.
Арман, Гиньон и Леон последовали за ним. Слесарь был отпущен и немедленно убежал. Гиньон продолжал все еще держать Рокамболя за шиворот.
— Дурак ты, дурак, — заметил ему ребенок, — ты все еще думаешь, что я убегу. Я, брат, право, не прочь заработать пятьдесят луидоров.
Проходя через кабак, они увидели вдову Фипар, лежащую в обмороке.
— Бедная маменька, — проговорил Рокамболь, — она уж очень испугалась. Надо хоть поцеловать ее, — прибавил он насмешливым тоном.
И при этом наклонился, делая вид, что целует ее, а на самом деле быстро шепнул ей на ухо:
— Беги скорей… Я сыграю с ними шутку, и они ничего не узнают.
Старуха не пошевелилась и, казалось, была в самом деле в обмороке.
Рокамболь шел вперед, а за ним шел Гиньон, не выпускавший все—таки его из своих рук.
— Обе женщины, то есть Вишня и Жанна, находятся в маленьком домике, — говорил мальчуган. — Вот вы увидите.
Он вошел на мостик водяной мельницы и сказал Гиньону:
— Идите направо, приятель; если упадете в воду, то это будет очень плохая штука.
— Ступай сам направо! — ответил ему Гиньон.
— А плавать умеете? — спросил опять Рокамболь.
— Нет, — ответил работник.
— Ну, это плохо, — проворчал мальчуган, и, дойдя до середины мостика, где уже не было колеса, он сделал быстрое движение и, толкнув Гиньона, подставил ему подножку и вместе с ним полетел в воду.
— Посмотрим, по шерсти ли тебе дана кличка Guignon[1], — проговорил в это время маленький негодяй.
И в то же время он крикнул графу:
— Прощайте, господин граф, вы не узнаете, где Жанна.
Ребенок пошутил и надсмеялся над взрослым и остался верен сэру Вильямсу.
Делать было нечего.
Де Кергац и Леон Роллан проворно вернулись в кабак, рассчитывая узнать что—нибудь от старухи.
Но вдова Фипар уже исчезла.
Кабак был пуст, и Арман нашел в нем только один еще неостывший труп Коляра.
А теперь мы снова вернемся в Бретань.
Сэр Вильямс не терял здесь времени понапрасну; он поместился у кавалера де Ласси, который принял его со всем радушием скучающего человека, и в короткое время заслужил его полное расположение и привязанность.
Заручившись такими вескими данными, сэр Вильямс приступил уже к более решительным действиям.
Он открылся перед де Ласси в том, что любит Эрми—ну, но что, к несчастью, не пользуется ее расположением.
Де Ласси принял это сообщение близко к сердцу и решился помочь бедному англичанину, который так страдал из—за своей любви к Эрмине.
По его предложению была устроена большая охота на старого кабана, на которой присутствовал и
