Пронзительно крича и отталкивая друг друга, нищие бросились собирать деньги.
Констанция кинула взгляд на храм. Это был старый собор в саксонском стиле, построенный в последние годы правления старого Конгюэра. Это сооружение было самое большое в Европе, король очень гордился им. Графиня увидела странную процессию. В карете под балдахином на котором был изображен рисунок смерти, cидела красивая молодая девушка с длинными светлыми волосами.
— Господи, сохрани нас, — пробормотала графиня, увидев девушку и рисунок смерти, дрожь пробежала по всем ее членам. Она с испугом всматривалась в мужскую фигуру в маске, которая сопровождала странную процессию. Графиня рассмотрела его — глаза темные, среднего роста… Ее рот скривился, она пришпорила лошадь, которая побежала рысью, но толпа мешала ей.
— Миледи! — окликнул Констанцию один из рыцарей.
Толпа доходила до плеча ее лошади, и она не могла развернуться, поэтому пришлось обернуться, чтобы увидеть того, кто ее зовет.
Это был рыцарь с опущенным забралом, который пытался догнать ее, но ему мешала толпа народа. Она подождала, пока рыцарь подъедет к ней. Когда рыцарь снял шлем, она узнала в нем мужа своей сестры Мабел Хуберта де Варренса.
— Она зовет вас, — сказал он. — Сейчас она никого не хочет видеть, кроме вас.
Решив, что Мабел умирает, Констанция схватила вожжи.
— Где она? — От волнения ее голос зазвенел. Де Варренс обернулся.
— В поместье матери, в Базинстокс… Графиня, вы поедете к ней?
— Да, конечно. — Ее руки стали влажными от напряжения. — Благодаря Богу, ваше поместье недалеко отсюда. Что с ней случилось? У нее какие-то проблемы при рождении ребенка, ведь она должна была родить где-то в это время, не так ли?
— Меня там не было, но моя мать сообщила, что действительно там какие-то трудности с ребенком, но самое главное, что она зовет вас и не хочет ни с кем разговаривать, кроме вас, повторил де Варренс.
Рыцарь неплохо смотрелся на своем жеребце, но Констанция никогда не питала к нему нежных чувств. Она всегда терпеть не могла мужа сестры. Возможно, Мабел и находила его привлекательным, но графиня не видела ничего красивого в его мясистом и полном теле.
— Мы едем прямо сейчас, рыцари сначала заедут в Баскборн. Это почти по дороге… — решила Констанция.
Если Мабел звала ее, то, значит, что-то произошло важное.
«Господи! Она не может умереть! Она такая еще молодая! Смерть при родах, что может быть ужаснее? Нет! Она не может умереть!» — снова и снова убеждала себя Констанция.
Хуберт сказал Констанции, что он и его рыцари должны ехать как можно быстрее, чтобы прибыть в Базинсток до того, как сядет солнце. Констанция подумала, что не может доехать быстро на своей кобыле, она не предназначена для быстрой езды. Она вспомнила о лошади курьера, который приезжал из Морлакса. Это был прекрасный жеребец, на котором сейчас ехал Карсефор.
Они подождали, когда подъедет Карсефор.
— Моя сестра сейчас рожает в поместье свекрови в Базинстоке… Она прислала за мной, но моя лошадь не может ехать быстро, поэтому я прошу вас одолжить мне вашего жеребца… — Ее голос дрожал, она не могла скрыть свое волнение за сестру. — Бог даст, все обойдется, а сейчас мы можем только молиться, — ответила она на немой вопрос сержанта.
Когда графиня сказала, что поедет вместе с де Варренсом, сержант быстро взглянул на него. Ху-берт отрешенно смотрел куда-то в сторону.
— Миледи, мы разделим рыцарей на две группы — одна поедет домой, в Баскборн, а другая с вами, они станут вашей защитой в Базинстоке, — быстро решил сержант.
Она сразу поняла его мысли. Констанция слишком волновалась насчет Мабел, чтобы подумать о себе. Она могла остаться совсем не защищенной в компании Варренса.
— Я возглавлю рыцарей, которые поедут с вами, если вы не против, — предложил сержант.
Де Варренс, хоть и делал вид, что его не интересует разговор Констанции, внимательно прислушивался к нему. Констанция увидела, как он выпрямился в седле, когда услышал предложение сержанта. Графиня подумала, что де Варренс и его родственники бесчувственные животные и странно, что он приехал за ней по просьбе Мабел. Раньше он никогда не обращал внимания на желания жены и вообще мало заботился о ней.
— Конечно, я не против, вы поедете со мной, — сказала она и соскользнула с седла, ожидая, пока ей приведут другую лошадь.
ГЛАВА 17
Девушка шла медленно, собирая палки для костра. Время от времени она останавливалась и оглядывалась вокруг, как будто ждала кого-то.
Это была сильная девушка, с коричневыми волосами и в длинном одеянии. Она носила дрова на дальнюю сторону поляны.
Это была та самая девушка… Ллуд не сомневалась в этом, это о ней рассказывали погорельцы…
Ллуд не могла открыто появиться на людях, ей вообще было опасно находиться в Морлаксе. Она поклонялась старым богам, подобных ей уже мало оставалось в Англии, даже на исконной земле язычников в Уэльсе. Последний раз ее захватили монахи монастыря святого Давида и привели в цепях к ирландскому прелату, чтобы судить как ведьму. И тогда ее приняла леди Морлакс. Только благодаря чуду и жонглеру, находящемуся рядом с ней, она смогла убежать.
Ллуд нагнулась и посмотрела между деревьями, погорельцы сказали ей, что дочери ткача очень нужно увидеть графиню Морлакс, но никто не знает, где ее можно найти и как с ней встретиться.
Теперь Ллуд точно знала, что перед ней дочь ткача. Наконец-то она нашла ее. Женщина снова повернула голову к горам. Это дело не касалось ее лично, но она думала о нем как о своем собственном. Она встала и пошла навстречу девушке.
Через мгновение девушка увидела ее. Она замерла от неожиданности, ее глаза расширились от испуга.
Ллуд прижала палец к губам, девушка сделала вид, что никого не видела, и пошла по направлению к дубам. Как только она дошла до тени дерева, к ней подошла Ллуд.
— Вы одна? — прошептала девушка. В ее глазах зажегся огонек любопытства. — Лесные люди сказали нам, что не знают, придете вы или нет. Но они сказали, что только вы можете помочь найти ее. Благодаря вашим магическим силам вы можете появляться и исчезать подобно тени.
Ллуд только вздохнула, услышав такие слова.
Девушка совсем осмелела.
— Мы прячем капитана рыцарей леди. И его лошадь. Очень трудно спрятать такую большую лошадь. Мой отец и братья скрывают этого жеребца вместе с коровами в старом заброшенном коровнике в лесу…
Ллуд помнила сэра Эверарда как не слишком доброго человека, но не стала ничего говорить девушке, лишь пробормотала, что гасконский рыцарь — резкий человек. Девушка опустила глаза.
— Он очень добр и нежен с нами, — прошептала она.
— Почему ткачи прячут его? — поинтересовалась Ллуд.
Девушка отвела взгляд и смотрела вдаль.
— Ткачи чтут леди Констанцию… Она разрешила нам прийти сюда и торговать. Она всегда была честна с нами.
Девушка показала серебряное кольцо на пальце — Эверард очень плох, болен и беспомощен сейчас. Когда она увидит его кольцо, леди Морлакс узнает, что он жив. Он хочет сообщить ей, что она подвергается опасности, но может доверять Лодгспризу, констеблю гарнизона рыцарей замка Морлакс, и никому другому.
— Видел ли гасконец тех, кто подстерег его? — спросила Ллуд.
Девушка покачала головой.
— Они оставили его умирать на пороге нашего дома, думая, что мы будем рады его смерти и похороним
