– Что касается вас, благородные капитаны, – продолжал король, – то мои дары не будут достойны ваших заслуг, но ваши победы, увеличивая мои владения и богатства, вас тоже сделают сильнее и богаче.
Пока он раздарил им свою золотую и серебряную посуду, конскую упряжь и все, что еще оставалось ценного в ратуше Калаорры, а также назначил губернатором провинции калаоррского бургомистра.
Потом, выйдя на балкон, король повелел раздать солдатам восемьдесят тысяч золотых экю, которые у него оставались. М, показав на пустые сундуки, сказал:
– Советую вам о них не забывать, потому что мы наполним их в Бургосе.
– На Бургос! – закричали солдаты и командиры.
– На Бургос! – подхватили горожане, для кого эта ночь, проведенная в веселье, обильных возлияниях и дружеских объятиях, стала тяжелым испытанием братства, и их благоразумие подсказывало, что нельзя допустить, чтобы этим братством злоупотребляли.
А тем временем наступил новый день; армия была готова к доходу; над треугольными рыцарскими флагами всех кастильских и бретонских отрядов уже развевалось королевское знамя, когда у главных ворот Калаорры послышался громкий шум и крики людей, стекавшихся к центру города, возвестили о важном событии.
Этим событием был приезд гонца. Бертран вышел на площадь; Энрике гордо выпрямился, сияя от радости.
– Пропустите его, – приказал король. Толпа расступилась.
И все увидели смуглого, закутанного в белый бурнус всадника на арабском скакуне. Из ноздрей коня валил пар, грива развевалась, он нервно подрагивал на тонких, как стальные клинки, ногах.
– Могу я видеть графа дона Энрике? – спросил всадник.
– Вы хотите сказать, короля? – воскликнул Дюгеклен.
– Мне известен лишь один король, дон Педро, – сказал араб.
«Этот хоть не кривит душой», – про себя прошептал коннетабль.
– Хорошо, – сказал Энрике, – ближе к делу. Я тот, с кем вы желаете говорить.
Гонец, не слезая с коня, поклонился.
– Откуда вы приехали? – спросил дон Энрике.
– Из Бургоса.
– Кто вас послал?
– Король дон Педро.
– Дон Педро в Бургосе? – вскричал Энрике.
– Да, сеньор, – ответил гонец. Энрике с Бертраном снова переглянулись.
– И чего же хочет дон Педро? – спросил Энрике.
– Мира, – сказал араб.
– Ну и ну! – воскликнул Бертран, в котором честность сразу же заглушала любую корысть. – Это добрая весть.
Энрике нахмурился.
Аженор вздрогнул от радости: для него мир означал свободу искать и найти Аиссу.
– И на каких же условиях нам предлагается этот мир? – резким голосом спросил Энрике.
– Ответьте, ваша милость, что вы, как и мы, желаете мира, – сказал гонец, – и об условиях вы легко сговоритесь с королем, моим повелителем.
Однако Бертран не забывал о той миссии, которую ему поручил король Карл V – отомстить дону Педро и уничтожить отряды наемников.
– Вы сможете принять предложение мира только тогда, когда на вашей стороне будет достаточно преимуществ, чтобы условия эти были выгодны, – сказал он Энрике.
– Я тоже так думал, но ждал вашего согласия, – живо откликнулся Энрике, который содрогался при мысли, что ему придется делиться тем, чем он жаждал владеть безраздельно.
– Каков ответ вашей милости? – спросил гонец.
– Ответьте за меня, граф Сорийский, – попросил король.
– Извольте, государь, – поклонился Дюгеклен.
Потом, обернувшись к гонцу, сказал:
– Господин герольд, возвращайтесь к вашему повелителю и передайте ему, что условия мира мы обсудим, когда будем в Бургосе.
– В Бургосе! – вскричал гонец, в голосе которого слышалось больше страха, нежели изумления.
– Да, в Бургосе.
– В этом большом городе, который удерживает со своей армией король дон Педро?
– Именно, – подтвердил коннетабль.
