Дон Педро долго расспрашивал Родриго обо всех подробностях, каждая из которых приводила его к благоприятным выводам; уход войск короля и коннетабля окончательно доказал дону Педро, насколько осмотрительным и полезным был совет мавра.
– Теперь перед нами просто обычный враг, – сказал Мотриль. – Наступит темная ночь, и мы будем спасены.
Дон Педро был вне себя от радости; он стал разговорчив и ласков с Мотрилем.
– Послушай, я понимаю, что обращался с тобой плохо, – сказал он Мотрилю. – Ты заслуживаешь большего, чем быть министром низложенного короля. Я женюсь на Аиссе, и нас с тобой свяжут нерасторжимые узы. Бог покинул меня, и я оставлю Бога. Я стану поклонником Магомета, ибо это он твоими устами спасает меня. Сарацины видели меня в деле, им известно, что я хороший полководец и храбрый солдат; я помогу им отвоевать Испанию и, если они сочтут меня достойным управлять ими, сяду на трон обеих Кастилии как магометанский султан, чтобы посрамить христианский мир, который погряз в междоусобицах, вместо того чтобы принимать всерьез интересы веры.
Мотриль с мрачным недоверием выслушивал обещания, подсказанные страхом или воодушевлением.
– Сперва беги, а там видно будет, – заметил он.
– Я хочу, чтобы у моих обещаний была более надежная гарантия, чем простое слово, – возразил дон Педро. – Призови сюда Аиссу, я дам слово жениться на ней, ты запишешь мои клятвы, и я скреплю их подписью, и все трое мы заключим союз вместо обычного соглашения.
Связывая себя этой клятвой, дон Педро вновь обретал всю свою хитрость, всю свою былую силу. Он прекрасно чувствовал, что, давая Мотрилю надежду на будущее, он тем самым мешает ему полностью бросить дело короля: не имея этой надежды, он выдаст его врагам.
Мотриль тоже думал об этом и надеялся спасти дона Педро, то есть снова разжечь войну, все плоды которой послужат делу мусульман; если же дон Педро будет взят в плен или убит, то у сарацин больше не останется повода продолжать разорительную войну с непобедимым отныне врагом.
Дон Педро был искусным полководцем, о чем хорошо знал Мотриль; ему были известны все возможности мавров, и, примирившись с христианами, он мог принести мусульманам непоправимый вред.
Кстати, преступление и честолюбие связывали Мотриля и дона Педро теми загадочными, крепкими узами, продолжительность и прочность которых нельзя измерить.
Поэтому мавр благосклонно выслушал дона Педро и ответил:
– Я с благодарностью принимаю ваши предложения, мой король, и помогу вам их осуществить. Вы желаете видеть Аиссу, я позволю вам увидеть ее. Только не волнуйте ее скромность своими слишком пылкими речами, не забывайте, что она едва оправилась от жестокой болезни…
– Я буду помнить об этом, – ответил дон Педро. Мотриль послал за Аиссой, которую тревожило отсутствие вестей от Молеона. Звон оружия, топот слуг и солдат возвещали о неотвратимо надвигающейся опасности, прежде всего о том, что ее пугало, – о приезде дона Педро; но она не знала, что он уже в замке.
Мотриль, надававший ей множество обещаний, опять был вынужден солгать Аиссе. Он очень боялся, что она расскажет королю о смерти Марии Падильи. Эта встреча была опасной, но отказать в ней королю Мотриль не мог. До сего дня Мотрилю удавалось избегать всяческих объяснений, но на этот раз ему станут задавать вопросы, а Аисса отвечать на них…
– Аисса, я пришел сообщить вам, что дон Педро разбит и укрылся в замке, – сказал мавр.
Аисса побледнела.
– Он желает видеть вас и говорить с вами, не отказывайте ему, ибо здесь приказывает он… Кстати, сегодня ночью он уезжает… и лучше с ним не ссориться.
Казалось, Аисса поверила словам мавра. Но мучительное беспокойство предупреждало Аиссу, что ее ждет новое испытание.
– Я не хочу ни говорить с королем, ни встречаться с ним до тех пор, пока не увижу сира де Молеона, которого вы обещали привезти в замок победителем или побежденным, – заявила она.
– Но дон Педро ждет…
– А мне какое дело!
– Здесь повелевает он, повторяю вам.
– У меня есть способ избавиться от его власти, как вам прекрасно известно… Вы помните, что обещали мне?
– Я сдержу свои обещания, Аисса, но помогите мне.
– Я никому не буду помогать обманывать.
– Хорошо… Тогда выдайте королю мою голову, я готов к смерти.
Эта угроза всегда действовала на Аиссу. Привыкшая к спорому на расправу арабскому правосудию, она знала, что голову сносят по одному мановению руки господина, и могла верить, что голова Мотриля под сильной угрозой.
– Что скажет мне король? – спросила она. – И где он будет говорить со мной?
– В моем присутствии.
– Этого мало. Я хочу, чтобы при беседе присутствовали и другие люди.
– Я обещаю вам это.
– Я желаю быть в этом уверена.
