– Ваша милость все еще желает знать, что видно с холма?
– Даже больше прежнего, ступайте.
Мюзарон отъехал в сторону, подальше от господского копья, и стал подниматься вверх по склону.
– О! – воскликнул он, когда оказался на вершине. – О, Иисус праведный, что же я вижу! – и перекрестился.
– Так что ты видишь? – спросил рыцарь.
– Рай или почти рай! – в полном восхищении воскликнул Мюзарон.
– Расскажи мне о твоем рае, – велел рыцарь, который по-прежнему опасался шутливого розыгрыша своего оруженосца.
– О, ваша милость, этого не передать словами! – воскликнул Мюзарон. – Рощи апельсинных деревьев с золотыми плодами, широкая река с серебристыми волнами, а вдали – море, сверкающее, как стальное зеркало.
– Если ты видишь море, – заметил рыцарь, который отнюдь не спешил своими глазами увидеть эту картину, боясь, что, когда он поднимется на вершину, все эти прекрасные дали исчезнут, подобно миражам, о которых рассказывали ему паломники с Востока, – если ты видишь море, Мюзарон, то еще лучше ты должен видеть Коимбру, потому что она непременно должна быть между нами и морем, а если ты видишь Коимбру – значит, мы у цели нашего путешествия, ведь в Коимбре мне назначил встречу мой друг, великий магистр дон Фадрике.
– О да! – вскричал Мюзарон. – Я вижу большой красивый город, высокую колокольню.
– Хорошо, хорошо, – ответил рыцарь, начиная верить оруженосцу и давая себе слово на этот раз серьезно его наказать, если эта затянувшаяся шутка действительно окажется розыгрышем. – Прекрасно, это город Коимбра,[30] это колокольня собора.
– Да что я все твержу город, колокольня! Передо мной два города и две колокольни.
– В самом деле два города, две колокольни, – удивился рыцарь, тоже поднявшись на холм. – Вот видишь, только что у нас совсем ничего не было, а теперь стало слишком много.
– И вправду, слишком, – согласился Мюзарон. – Посмотрите, мессир Аженор, один город – справа, другой – слева, а за рощей лимонных деревьев дорога расходится. Какой из них Коимбра, по какой дороге нам ехать?
– Вот и новая помеха, о которой я даже не думал, – пробормотал рыцарь.
– И помеха вдвойне, – подхватил Мюзарон, – потому что, если мы ошибемся и на наше горе приедем не в ту Коимбру, нам не удастся наскрести в кошельке на ночлег.
Рыцарь снова осмотрелся вокруг себя в надежде разглядеть какого-нибудь путника, у которого он мог бы спросить дорогу.
– Проклятая страна! – воскликнул он. – Вернее, проклятая пустыня! Ведь когда говорят «страна», имеют в виду место, где, кроме ящериц и цикад, живут и другие существа. О, где ты, моя Франция? – спросил рыцарь со вздохом, который порой вырывается у людей, не склонных к грусти, когда они думают о родине. – О Франция, там всегда найдется ободряющий голос, что подскажет тебе дорогу.
– И сыр из овечьего молока, что так освежает горло! Ах, как тяжела разлука с родиной! Да, мессир Аженор, вы правы, вспомнив о Франции. О, моя Франция!
– Да замолчи, болван! – вскричал рыцарь; про себя он думал то же, что Мюзарон высказывал вслух, но не хотел, чтобы оруженосец вслух говорил о том, о чем он сам думает. – Замолчи!
Мюзарон не обратил на окрик внимания – читатель, который уже довольно близко знаком с почтенным оруженосцем, знает, что тот не привык слепо повиноваться господину, а посему продолжал, как бы рассуждая вслух:
– А впрочем, кто поможет нам, кто приветит, ведь мы одни в этой Богом забытой Португалии. О, как прекрасно, как приятно, как солидно служить в наемных отрядах, а главное, как во Франции удобно жить. Ах, мессир Аженор, почему мы с вами не едем сейчас верхом с каким-нибудь отрядом наемников по дорогам Лангедока[31] или Гиени?
– Да будет вам известно, метр Мюзарон, что вы рассуждаете, как Жак-простак,[32] – ответил рыцарь.
– Я и есть Жак-простак, мессир, или, по меньшей мере, был им до того, как поступил на службу к вашей милости.
– Нашел чем хвастаться, несчастный!
– Не говорите о Жаках дурного, мессир Аженор, ведь они нашли способ кормиться, ведя войну, и в этом их преимущество перед нами, а мы с вами, хоть и не воюем, правда, но зато и не кормимся.
– Вся эта болтовня не поможет нам узнать, какой из двух городов Коимбра, – заметил рыцарь.
– Да, – согласился Мюзарон, – но, может быть, они помогут.
И он пальцем показал на облако пыли, которое поднимал небольшой караван, двигавшийся по той же дороге в полульё от них; изредка посреди каравана под лучами солнца что-то поблескивало.
– Ага, вот, наконец, и те, кого мы ищем, – сказал рыцарь.
– Ну да, или те, кто ищет нас, – подхватил Мюзарон.
– Ну что ж! Ты сам просил о встрече с разбойниками.
– Но я не просил их так много, – возразил Мюзарон. – Поистине Небо осыпает нас щедротами: я просил трех-четырех разбойников, а оно посылает нам целый отряд; нам нужен был один город, а оно послало нам два. Придется, господин рыцарь, – подъехав к Аженору, продолжал Мюзарон, – собрать совет и высказаться на сей предмет; ум хорошо, а два – лучше, как говорится. Что вы думаете?
