спокойно, как предыдущие; на лице его не отразилось ни тени волнения.
— А теперь обвяжите голову новичка священной повязкой, — приказал председатель.
Незнакомец наклонил голову, и к нему подошли два призрака: один приложил к его лбу светло- оранжевую повязку с серебристыми буквами и изображением Лореттской богоматери, другой завязал концы ткани на затылке. Сделав это, они отошли, оставив путника одного.
— Чего ты просишь? — спросил председатель.
— Три вещи, — ответил незнакомец.
— Какие же?
— Железную руку, огненный меч и алмазные весы.
— Зачем тебе железная рука?
— Чтобы душить тиранию.
— Зачем тебе огненный меч?
— Чтобы изгнать с земли все пороки.
— Зачем тебе алмазные весы?
— Чтобы взвешивать судьбы человечества.
— Готов ли ты к испытаниям?
— Сильный готов ко всему.
— Испытания! Испытания! — послышалось множество голосов.
— Повернись, — приказал председатель.
Неизвестный послушался и оказался лицом к лицу с бледным как смерть человеком, связанным по рукам и ногам и с кляпом во рту.
— Что ты видишь? — спросил председатель.
— Преступника или жертву.
— Это предатель, который поклялся так же, как ты, а потом выдал секреты ордена.
— Значит, это преступник.
— Правильно. Какой кары он заслуживает?
— Смерти.
— Смерти, — повторили триста призраков.
В тот же миг приговоренного, несмотря на его отчаянное сопротивление, оттащили в глубь зала; путник видел, как тот бьется и извивается в руках палачей, и слышал его сипение, вырывавшееся из-под кляпа. В свете ламп, словно молния, сверкнул кинжал, послышались негромкий удар и глухой стук упавшего тела, отдавшийся так, что даже пол мрачно загудел.
— Правосудие свершилось, — проговорил незнакомец и повернулся к жуткому амфитеатру, сидевшие в нем алчными взорами наблюдали этот спектакль из-под своих саванов.
— Итак, ты одобряешь казнь, свидетелем которой был? — осведомился председатель.
— Да, если казненный был действительно виновен.
— И ты готов выпить за то, чтобы каждого, кто, как и он, выдаст секреты нашего священного сообщества, настигла смерть?
— Готов.
— Любой напиток?
— Любой.
— Принесите кубок, — приказал председатель.
Один из палачей подошел и протянул новичку человеческий череп на бронзовой ножке, наполненный красной тепловатой жидкостью. Незнакомец взял череп и, подняв его над головою, воскликнул:
— Я пью за то, чтобы каждого, кто выдаст секреты священного сообщества, настигла смерть!
Затем он поднес кубок к губам и, выпив до последней капли его содержимое, хладнокровно вернул кубок палачу. По амфитеатру пронесся шепот удивления, призраки переглянулись.
— Прекрасно, — похвалил председатель. — Пистолет!
Один из призраков приблизился, держа в одной руке пистолет, в другой — свинцовую пулю и заряд пороха. Новичок не удостоил его взглядом.
— Ты обещаешь безоговорочно повиноваться священному сообществу? — спросил председатель.
— Обещаю.
— Даже если это тебе повредит?
— Вступающий принадлежит не себе, но всем.
— Значит, ты выполнишь любой мой приказ?
— Выполню.
— В тот же миг?
— В тот же миг.
— Без колебаний?
— Без колебаний.
— Возьми и заряди пистолет.
Незнакомец взял пистолет, насыпал в ствол порох, забил пыж, затем опустил туда же пулю, прижал ее другим пыжом и взял пистолет на изготовку. Мрачные обитатели странного замка следили за ним в гробовом молчании, и только ветер завывал в полуразрушенных арках.
— Пистолет заряжен, — бесстрастно проговорил путник.
— Ты в этом уверен? — спросил председатель.
На губах у новичка промелькнула улыбка; он взял шомпол, направил пистолет стволом вверх и, засунув шомпол в дуло, дал ему опуститься. Шомпол остался торчать из ствола дюйма на два. Председатель, в знак того, что он убежден, наклонил голову и сказал:
— Да, он действительно заряжен, и притом хорошо.
— Что я должен сделать? — спросил незнакомец.
— Взведи курок.
Незнакомец подчинился, и среди всеобщего молчания послышался щелчок собачки.
— Теперь приставь дуло ко лбу, — продолжал председатель.
Путник без колебаний повиновался. Молчание в зале стало еще глубже, лампы, казалось, потускнели, а собравшиеся стали еще больше походить на призраков; они затаили дыхание.
— Пли! — крикнул председатель.
Послышался щелчок курка, из кремня вылетел сноп искр, порох, находившийся на полке, вспыхнул, но далее никакого звука не последовало. У всех присутствующих вырвался крик восхищения, и председатель инстинктивно вытянул руку в сторону незнакомца. Однако самые придирчивые сочли, что двух испытаний недостаточно, и в зале послышались голоса:
— Кинжал! Кинжал!
— Вы требуете? — осведомился председатель.
— Да, требуем, — раздались те же голоса.
— Принесите кинжал, — приказал председатель.
— Это ни к чему, — с пренебрежением покачав головой, возразил незнакомец.
— Как ни к чему? — раздались многочисленные возгласы.
— Да, ни к чему, — прерывая шум, повторил путник, — вы только теряете драгоценное время.
— Да что вы такое говорите? — воскликнул председатель.
— Я говорю, что все ваши секреты мне известны, что все испытания, которым вы меня подвергли, — это детские игры, серьезным людям играть в них просто не пристало. Я говорю, что человек, которого убили, вовсе не мертв, говорю, что выпитая мною кровь — не что иное, как вино, помещавшееся в плоском мешке на груди у этого человека под одеждой, говорю, что порох и пуля провалились в рукоять пистолета, когда, взводя курок, я привел в действие рычаг, протолкнувший их туда. Заберите у меня это оружие, годное лишь для того, чтобы пугать им трусов. Поднимайся, мнимый труп: сильным людям ты не страшен.
— Так ты знаешь наши тайны? Кто ты: ясновидящий или предатель? — загремел под сводами крик председателя.
— Кто ты? — повторили три сотни голосов, и в ту же секунду десятка два шпаг сверкало в руках у
