индивидуальность субъекта, он становится исключительным обиталищем сознания.
В начале опытов большинство призраков тяжелы, неловки и трудно перемещаются. Когда призрак Ненетты переходил из одной комнаты в другую, он всегда ударялся руками и плечами, проходя через широко открытые двери, и субъект всегда горько жаловался на то. Он никогда не хотел проходить, если около двери был кто-нибудь, так как было 'мало места'. Во избежание этих неудобств, его приглашали проходить сквозь стены и, чему трудно поверить, на основании предыдущего, он проходил, как впрочем и все другие, без малейшего затруднения. Призрак Эдме, хотя очень живой и легко перемещающийся, был не более ловкий. Если несколько минут не обращали на него внимания, он покидал своё место, отправлялся к наиболее для него симпатичным участникам опыта и оставался там, пока его искали в другом месте. Когда его заставляли оставаться на месте, он парил вертикально, поднимаясь и опускаясь, и в своём часто резком поднимании он ударялся головою о потолок, на что субъект жаловался, прикладывая руки к голове. Эта неповоротливость и неловкость быстро исчезают по мере того, как повторяются опыты и призрак привыкает действовать вне физического тела.
Призрак не ходит; по крайней мере, я никогда не сдыхал от субъектов и чувствительных свидетелей, способных видеть его малейшие движения, чтобы он, как мы, передвигал ноги; он скользит над полом. Ноги у него к тому же едва сформированы и наибольшая часть деятельности всегда заключается в верхней части.
Сохраняя свою свободу действия, призрак повинуется вообще в весьма большой степени воле экспериментатора. Он повинуется также воле субъекта, которая есть и его воля; призрак Леонтины впрочем не повинуется ей. Я прошу, например, субъекта, приказать призраку сесть на тот или другой стул в 2 или 3 метрах расстояния от места его стояния. Она говорить мне, что прилагает все усилия, чтобы отправить его туда, а он как будто не понимает её. Но стоит только мне приказать, чтобы он отправлялся туда, он почти всегда отправляется. Призрак г-жи Ламбер не повинуется ни мне, ни ей: он делает то, что хочет.
Составные части призрака выходят в виде излучений из всех частей тела субъекта, особенно из лба, темени головы, горла, надбрюшной области и селезёнки. Выходя, излучения эти оставляют, по крайней мере в первые опыты раздвоения, неприятное впечатление, даже болезненное в некоторых случаях. Субъект жалуется тогда на головную боль, например Эдме и г-жа Франсуа; другие чувствуют щекотание в горле, вследствие чего кашляют, хотя вовсе не больны кашлем, как Леонтина, Эдме и также Жань. Эти неприятные впечатления быстро исчезают и в конце сеанса субъект находится в отличном расположении духа.
Оккультисты утверждают, что выделение призрака совершается через левую сторону на уровне селезёнки. Утверждение это не совсем точно. Все субъекты согласно утверждают, что экстериоризация совершается повсюду, но особенно в верхней части тела. Жань показала мне, что она всегда начинала с правой стороны, продолжая заем через различные части тела. После этого наблюдения над ней, весьма медленно магнетизируя разных субъектов, я просил их направить всё своё внимание на то, чтобы узнать, действительно ли начинается экстериоризация, во всех верхних частях тела одновременно. Они все согласно признали, что в первые минуты она действительно начиналась на правой стороне.
Не продолжая далее анализа, можно признать, что экстериоризация начинается направо, продолжается во всех верхних частях тела, и затем выделившиеся излучения переходят налево, чтобы образовать на малом расстоянии призрак-двойник.
Независимо от этой флюидической материи, доставляемой субъектом, непрерывно дополняемой материей, которую даёт магнетизёр во время магнетизирования, как уже заметила это ясновидящая из Прево, призрак заимствует некоторые начала, некоторые флюиды из атмосферы, позволяющие ему материализоваться более, чтобы быть более сильным и способным к действию.
Если желают получить от призрака физическое явление, надо энергично магнетизировать субъекта. Почти всегда наблюдается, что призрак сперва растёт, делается более блестящим в верхней части; затем он сокращается, сгущается, делается меньше и часто менее прозрачным.
Это выростание, как и сгущение всегда начинаются с головы. Явление это очень замечательно у Терезы.
Если проявляется ясновидение в стадии сомнамбулизма, оно заметно уменьшается во время экстериоризации и совершенно пропадает, когда образуется призрак. Как это будет видно при исследовании мною чувств призрака, ясновидение переходит к последнему, который видит предмет, а иногда и всё относящееся до него, если положить его на лоб, темя, затылок, надбрюшие или на другую часть тела, где видит субъект, когда бывает в состоянии сомнамбулического ясновидения. У субъекта все чувства уничтожены и он не видит более глазами тела, не слышит ушами, не обоняет запахов органом обоняния, не ощущает вкуса. Как мы увидим в следующей главе, все эти впечатления как будто воспринимаются призраком, посредством чувств астрального тела, как утверждают теософы.
Когда раздвоение бывает почти полное для того, чтобы призрак был достаточно сгущён для получения явлений, экспериментатор должен почти постоянно магнетизировать субъекта, особенно посредством очень медленных продольных пассов, сверху вниз, чтобы поддерживать насыщение призрака флюидом; но он может также действовать длительным возложением пальцев в надбрюшной области. Он может также действовать, не делая никакого движения, одною силою воли, направленной с определённой целью на субъект или даже на призрак. Действие, оказываемое на последний, кажется мне чрезвычайно энергичным, даже грубым и часто неприятным для субъекта, если не действовать с большой осторожностью. Пользуясь народным выражением, скажем, что 'нужна железная рука в бархатной перчатке'. Вот пример прямого действия на призрак г-жи Франсуа.
Я выставляю свою левую руку на расстоянии 50–60 сантиметров от лба призрака, чтобы прекратить головную боль, на которую жалуется субъект. Вскоре он заявляет, что боль уменьшается, прекращается, что она совершенно исчезла. Субъект кажется мне уставшим; я хочу прекратить раздвоение и разбудить субъекта поперечными пассами перед лицом и грудью призрака, но я должен перестать, потому что субъект жалуется, что это энергичное, даже грубое действие чрезмерно волнует призрак, а волнение это болезненно отзывается на субъекте. Я бужу последнего, прямо действуя на него, возложением левой руки на лоб.
Я часто будил других субъектов, возлагая левую руку на лоб призрака, на расстоянии от 60 до 80 сантиметров, но я замечал иногда неприятное впечатление от этого на субъекте. Холодные вдувания в лоб призрака, как и поперечные пассы перед лицом и грудью, всегда отражаются болезненно на субъекте.
При заряжании аккумулятора полюсы электрического источника приводятся в соприкосновение с одноимёнными полюсами аккумулятора. При этом получается более энергичное действие на субъекта, то есть если магнетизировать в изономном положении.
По мере производства опытов все явления происходят легче. С наилучшими субъектами, многократно приводимыми в состояние сомнамбулизма или только экстериоризации, часто требуется целый час для получения первых признаков раздвоения и чаще всего только после 2–3 сеансов удаётся настолько раздвоить субъекта, чтобы двойник мог исполнять все его движения. Это самый утомительный и трудный период для экспериментатора, потому что он должен развивать субъекта, но он тем не менее весьма интересен, потому что экспериментатор может легко изучить все начальные явления. Как только субъект приучен к опытам, он почти всегда вполне раздваивается в несколько минуть, и начальные явления проходят тогда незаметно, если не присматриваться к ним.
Раздвоение медленно прекращается пробуждением субъекта, снова проходя через все фазы, через которые проходил субъект во время раздвоения; иногда под влиянием волнения призрака оно моментально прекращается и субъект в этом случае испытывает почти всегда сильное потрясение.
II.
