счастливым, потому что за себя-то я ручаюсь – я не злой. Никто бы никого не боялся. Никто бы никому не завидовал. И во время апокалипсиса никто бы никого не давил, мы бы договорились… То есть я бы договорился с собой. Понимаешь?
– Это новый роман? – спросила Лидка, заново наполняя свою чашку.
– Нет. Это так, детские фантазии… Потом я поделился со старшим братом, и брат, подумав, сказал, что тогда мне, и никому другому, приходилось бы резать живых поросят и снимать с них шкуру. Вскрывать трупы в морге, сливать нечистоты в море, сжигать мусор на свалках, с раннего утра становиться к конвейеру и привинчивать всю жизнь одну и ту же деталь, одну и ту же… И делать множество других, не таких неприятных, но совершенно неинтересных мне дел. И что только ничтожная часть меня могла бы сочинять «эти писульки» – так отзывался брат о моем творчестве. А бухгалтерский учет, добыча и переработка нефти, стрижка овец и дойка коров, прополка свеклы, слесарное дело и прочий быт легли бы на плечи остального населения-меня и сделали бы его, то есть меня, несчастным на всю жизнь…
В комнате Андрея приглушили музыку. Голоса стали громче – молодежь спорила, причем спорила, кажется, до хрипоты, даже сквозь закрытую дверь долетали обрывки фраз: «…какой-то процент людей, которым все твои теории до лампочки!… Они не смогут полюбить никого, кроме себя, это фи-зи-о-ло-ги-я!» – «…изменить… поверить…» – «да ты объясни это нашей химичке, хотя бы…» – «причем тут физиология к любви…»
– Растут детки, – рассеянно сказал Беликов.
Лидка нахмурилась:
– Ты знаешь, они прямо балдеют от твоей «Последней жертвы». Иногда мне кажется, что балдеют не очень-то здорово. Фанатеют. Не люблю.
– Я и сам не люблю, – признался Беликов. – У меня с той книжкой… Короче, я решил ее больше не переиздавать.
Лидка подняла брови.
– Да, – Беликов потер ладони, – все это чудненько, поклонники, так и должно быть… Но именно в «Жертве» они раскопали нечто, чего там нет. Во всяком случае, ЭТОГО я туда не вкладывал. Они слишком серьезно… вплоть до того, что некоторые особо рьяные предлагают-таки жертвовать собой, чтобы открылись Ворота. По-настоящему. Проводят свои кустарные исследования, доказывают, что каждый апокалипсис, каждое открытие Ворот действительно сопровождается невинной жертвой…
Беликов замолчал и странно посмотрел на Лидку.
– Поверь, мне это… можешь представить, как мне это неприятно. В качестве одной из жертв они приплели Зарудного…
Лидка молчала.
– Да не смотри ты на меня… Почему никому не приходит в голову строить «подводный оркестр» и развлекать дальфинов музыкой? Или расшифровывать рисунок облаков, как это делал герой «Потерянного ключа»? Почему они клюнули на «Жертву», а?
– Это мрыга, – сказала Лидка нехотя. – Теперь они будут беситься, а повод им только дай…
В комнате орали, перебивая друг друга, Андрей, Витя и Вадик: «Нельзя всех под одну гребенку! Эгоизм – здоровое чувство, как и чувство самосохранения…» – «Эгоисты не выживут!» – «Это альтруисты не выживут, если будут всем подряд уступать дорогу к Воротам…»
– Какие умные беседы мы ведем, – со вздохом сказал Беликов.
Лидка потянулась через стол, пожала беликовскую ладонь:
– Виталик… спасибо, что ты пришел именно сегодня. После этого сегодняшнего разговора…
– Да, понимаю. Но ты ведь не умеешь отчаиваться, верно?
Она поймала его протянутую руку.
– Нет… Но все равно спасибо.
Беликов доел пирожное, посидел еще немного, обнял Лидку на прощание, чмокнул в щеку и ушел. А еще через некоторое время, ближе к полуночи, молодежь вспомнила, что завтра у всех лицеистов рабочий день.
– Какая хорошая девочка, – сказала Лидка сыну, когда они оба собирались ко сну.
– Ага! – с энтузиазмом поддержал Андрей. – Тебе тоже нравится?
Лидка засмеялась:
– Ну как она может не нравится? Сразу видно, умная, интеллигентная, искренняя девчонка. Сейчас таких мало.
Андрей счастливо заулыбался, как будто похвалили его самого:
– Да, она умная! Знаешь, какая у нее кличка? Верлибр, Сашка Верлибр.
– У кого? – спросила Лидка, холодея.
– У Саши, – удивился ее непонятливости Андрей. – Мы ведь о ней говорим?
– О, – сказала Лидка.
И побрела в ванную умываться перед сном.
…Прошедшие выходные были неспокойными для граждан и напряженными для городской милиции, виной тому новый виток, наркомании и подростковой преступности. В баре «Красный камень» в результате стычки двух молодежных банд погибли двое посторонних людей, женщина тридцати девяти лет и мужчина пятидесяти восьми лет… Девятнадцатилетний Константин Е. скончался в больнице от многочисленных ножевых ран. Шестеро семнадцатилетних подростков, учащихся четыреста восьмой средней школы, в состоянии алкогольного опьянения изнасиловали двух своих подружек восемнадцати и девятнадцати лет…
