– Андрей Игоревич?
– Представь себе. Ты знаешь, что такое конкуренция, финансовые махинации, не возвращенные в срок кредиты? Ты слышала такие слова, хотя бы по телевизору? То, что выглядит как политическое убийство, вполне может иметь совершенно иную подоплеку. Понимаешь?
Лидка хлопала глазами, как первоклассник у доски. Догадывалась, что выглядит глупо, но ничего не могла поделать.
– Дальше… в-четвертых. Или уже в-пятых? Из квартиры Зарудного пропала крупная сумма денег. Вполне может быть, что нападавшие были просто бандитами. Скажем, пришли трое, взяли меньше, чем рассчитывали, да еще и сработали грязно, оставили труп… Два трупа, если считать консьержа, который так и не пришел в сознание. Потом стали делить, один убил двух подельников и тела утопил в заливе…
– Неубедительно, – выдавила Лидка.
Николай Иванович пожал плечами:
– А правильная версия не обязательно самая убедительная. Кстати, у Зарудного была коллекция марок, доставшаяся ему от деда, за эту коллекцию некоторые фанатики давали целое состояние, но он уперся, не хотел продавать. Что, ты впервые слышишь про марки? А коллекцию так и не нашли. Одна марка из этой коллекции выплыла случайно, в первые месяцы после апокалипсиса, когда отследить ее путь было практически невозможно. Вот так… Это у нас в которых? Дальше. Популярный лозунг: «Кровососы убили Зарудного». Знаешь, кого принято в определенных кругах называть кровососами? Нефтепромышленников, финансистов… Андрей пробивал в Парламенте разные весьма рискованные законопроекты. Реформатор, елки-палки, а кто их любит… Ты поскучнела? А ведь есть еще женщина, была, вернее. Очень богатая, сумасбродная, несколько лет назад у Зарудного были проблемы с этой дамой… Судя по всему, она его добивалась, а он не проявил достаточно твердости. Что, ты возмутилась? Ты покраснела? Детям такого не говорят, но дети, Лида, остались в прошлом цикле, а теперь все взрослые, кроме тех, кто в колясках… Эта дама покончила с собой вскоре после убийства. А незадолго до этого продала небольшой дом в пригороде, причем деньги девались неизвестно куда. На заказ бы хватило, будь спокойна. Заказала, а потом повесилась от тоски. Как в сериале. Невероятно? Но кто знает…
Лидка сидела, втянув голову в плечи. Как будто сверху положили мешок с трухой, да еще и придавили, чтобы не свалился.
Резкий порыв ветра сбросил со скамейки коробочку из-под «упсы». Николай Иванович не поленился наклониться, поднял свое сокровище, аккуратно вытряхнул на газон остатки пепла.
– Еще скажите, что в его смерти были заинтересованы инопланетяне, – сказала Лидка сквозь зубы.
Николай Иванович осторожно потрогал переносицу.
– А кто его знает. Учитывая, что стреляли совершенно бесшумно, за несколько секунд успели перетрясти всю квартиру, и в то же самое время у двух соседок, сверху и напротив, одновременно случился сердечный приступ…
– Да? – пробормотала Лидка.
– Я не оправдываюсь… Я просто объясняю тебе, почему то, что кажется простым в семнадцать, на поверку оказывается вовсе не таким примитивным… Извини. Хочешь, я помогу тебе оформить читательский? Чтобы больше не мучиться так?
– А вы можете? – спросила она тупо. Незнакомой болью ломило затылок.
За последние недели мама исхудала, и худоба была ей не к лицу. Миловидную прежде женщину портили сейчас заострившиеся скулы и ввалившиеся щеки; роды прошли тяжело, мальчик оказался большим и беспокойным, часто плакал, дикими порциями сосал молоко и все равно был вечно голодный.
– Лида… Слава звонил несколько раз. Что-то у них случилось…
Упало сердце. Этого еще не хватало.
В бывшей квартире Зарудных долго никто не брал трубку. А ведь телефон стоял в общем коридоре, и кто-нибудь из подселенных мамаш обычно околачивался рядом, на кухне или в ванной.
Наконец к телефону подошел Славка.
– Привет… наконец-то, Лидка! Слушай, у нас тут такое…
Он ни капельки не был удручен. Он был весел, взвинчен, в эйфории.
– Лидка… Нам вернули квартиру!
– Что? – Ей показалось, что она ослышалась.
– Нам возвращают квартиру! Всю! Завтра отселяют всех… чужих. Другие комнаты им дают. Лидка…
Славка замолчал, пытаясь справиться с голосом. Чтобы не всхлипнуть прямо в трубку.
– Лидка, – он перешел на шепот, – тут будет… мемориальная квартира… отца. Повесят доску на доме… бронзовую. Лидка… приезжай.
Ей не хотелось верить, что Славка сошел с ума. Да, и с чего бы?
– Ма… я вернусь часа через два.
Мама отвела глаза.
– А я рассчитывала… что ты посидишь с Пашей, пока я посплю.
Лидка часто задышала, переживая укол совести.
– Мам… у Зарудных… ну не могу я. Скоро приду, ты поспишь… обещаю тебе!
И убежала – поскорее, чтобы не передумать.
Всю ночь ей снился один сон, она просыпалась, бездумно улыбалась в темный потолок,
