Она заигралась. С этим нельзя играть. Надо было сидеть в темноте, не трогая предохранители, ни с кем не разговаривая.
Грянул звонок. Нина вскрикнула; оказалось, что звонил городской телефон на журнальном столе: обыкновенный, старый, темно-синий телефон с массивной трубкой на витом шнуре.
— Алло! — пробормотала она в трубку.
— Нина Вадимовна? — она не узнала голос. — Как у вас… дела?
— А вы кто?
— Я Михаил Андреевич, мэр…
— А, — сказала Нина и немного смутилась. — У меня хорошие дела, кроме того, что шеф требует, чтобы вернулась на работу.
— Возможно, мы сможем с ним договориться, — сказал мэр.
— Вы?
— Почему нет? Мы продлим командировку… Договоримся с руководством фабрики… Оплатим все расходы… Нина Вадимовна, Олег Федорович мне сказал, что у вас есть… некие… смс на телефоне?
Нина мучительно думала несколько секунд, прежде чем вспомнила, что Олегом Федоровичем зовут следователя с пластмассовым голосом.
— Есть, — сказала она вдруг охрипшим голосом.
— Вы не против… если я к вам подъеду… через несколько минут?
Войдя в гостиную, мэр первым делом прищурился. Можно было ничего не объяснять: этот человек как минимум несколько дней не включал ночью свет и отвык от электрической яркости.
Нина, разыгрывая хозяйку, усадила его в кресло у стола. Мэр внимательно осмотрел комнату — и только потом принужденно улыбнулся:
— Видите ли. Не каждый… может похвастаться, что у него есть в коллекции смс с того номера.
— Может быть, это трюк, — предположила Нина невинным голосом. — Знаете, подставной номер. Шарлатанство.
Мэр молчал. В этом молчании был ответ на все предположения: о шарлатанстве, хакерстве, подставных номерах, авантюристах, террористах и масонском заговоре.
Он оплатил свой счет, подумал Нина. Оплатил и все равно боится; он боится, наверное, гораздо больше меня.
Не дожидаясь повторной просьбы, она протянула мэру свой телефон. Рука его дрогнула, но мэр совладал с собой:
— У вас Нокия? У меня ай-фон, я забыл, как тут и что…
Нина молча помогла ему открыть папку с письмами. Директор подался вперед, пролистывая, шевеля губами.
— Не надо задавать ему вопросов, — сказал еле слышно.
— Почему?
— Он замыкается… или его замыкает.
— Что это такое? Вы знаете? Оно существует на самом деле?
— Нина… Вадимовна, — сказал мэр. — Вы не согласитесь со мной прогуляться?
БМВ мэра заехала так далеко и в такую темноту, что Нина всерьез начала беспокоиться.
— Э-э-э… Михаил Андреевич? Куда мы едем?
— Не беспокойтесь, Нина Вадимовна. Это рекреационная зона…
— Немедленно возвращаемся!
— Не бойтесь, ради Бога, вам ничего не угрожает!
— Выпустите меня!
— Нина Вадимовна, пожалуйста… Леня, останови!
Нина выскочила из машины и остановилась, тяжело дыша, метрах в двадцати, на обочине. Кругом не было ни огонька. В такт влажному ветру раскачивались провода высоковольтной линии.
— Мы не можем стоять под линией, — шепотом сказал мэр. — Понимаете?
— Куда вы меня везете?
— Да ладно, никуда… Просто надо свернуть… к лесу. Не под линией, понимаете?
Одолев слепой страх, Нина вернулась в машину. Минут через пятнадцать машина остановилась на пригорке под столбами — пустыми, без проводов. Только несколько опор осталось от старой линии. Керамические изоляторы белели, как молчаливые птицы на перекладинах.
— Слушайте, — шепотом сказал мэр, — не перебивайте. Утром, в четыре ноль-ноль, запланировано отключение главной подстанции. Весь город полностью останется без света. Мне очень много сил стоило… добиться, пробить, договориться… Убытки… Мы протолкнули операцию как «профилактические работы», но в это время, с четырех до половины пятого… его не будет. Я не знаю, получится ли у нас до конца его уничтожить, но… вы сможете уйти.
Нина молчала.
— Есть же какие-то ограничители, — нервно продолжал мэр, — границы… рамки для него… Есть же какой-то способ его остановить…
— Кто он?
— Да никто! — мэра трясло. — Как вы себе представляете? Кто это может быть?! Уже согласие в городе наметилось, гады, мол, получают по заслугам, когда оплачивают счета… пусть так и будет… Электрик для них — все равно как местный бог, региональный такой, справедливый… по их представлениям…
— Кто?!
— Электрик, вы такого слова не слышали у нас? Батюшка жаловался — чуть не заставляют его признать Диму святым…
— Диму?
Нина вспомнила развалины сгоревшей церкви у дороги. И рассказ девушки-администраторши о прежнем директоре фабрики.
— Это… старый священник? Он же был отец Филипп? Или…
— Это мой сын! — отрывисто сказал мэр. — Автокатастрофа, полгода в коме, все ждали чуда, хотя уже ясно было, что… А тут авария на подстанции. И город без света, весь…
Он замолчал. Все тот же сырой ветер трепал ветки уставших за лето деревьев.
— Аварийно отключилась больница, — шепотом сказал мэр, — и пока переходили на резервный генератор — он умер… А потом я стал получать смс-ки, — мэр содрогнулся. — А потом стали приходить счета…
— И вам? — быстро спросила Нина.
— Нина Вадимовна, — глухо сказал мэр. — Дима был умственно отсталый. Его любимого человека — его воспитательницу и нянечку — звали, как и вас, Нина Вадимовна. Это была очень хорошая, добрая женщина… При ней и Дима был добрый… Он привязался к вам просто потому, что вы напомнили ему ту женщину. Других объяснений у меня нет.
— Что же мне делать?
— Уезжать! Вы с ним не справитесь. Он волнуется, когда вы рядом. Скоро мне нечем будет оплачивать его счета… Для меня одна надежда: отключение подстанции. Ему нечем будет питаться. Он перестанет. Закончится.
— Умрет?
— Как может умереть… неживое?
— Погодите, — сказала Нина. — Вы обращались… к ученым? К экстрасенсам, ну, я не знаю… В желтую прессу?
— В желтую прессу, — мэр криво улыбнулся. — Ну разве что… Знаете, сколько такого публикуют по стране? Про русалок, инопланетян, про полтергейст? Каждый день в газетах, а в Интернете — вообще валом… Вот у нас один захотел прославиться, написал в своем блоге вроде как хронику… Потом продал компьютер, чтобы оплатить счет. Хорошо, что дом не продал.
Нина помолчала. Она понимала, что сказано все, и даже больше, и все-таки не удержалась:
