– Подъем. Иди умывайся.
– Доброе утро, – сказала я вежливо.
В коридоре был рукомойник, я еще вчера запомнила, где он стоит. И только я задумалась, как половчее себе на руки слить из ковша – как появилась женщина в переднике, кругленькая, веснушчатая, приветливая. Мне показалось, что я ее где-то раньше видела.
– С добрым утречком, новый маг дороги! Давайте-ка пособлю… Отхожее место, – она понизила голос, – нашли уже?
Отхожее место я нашла еще ночью. Просто горшок в закоулке, и все.
– Умывайтесь, собирайтесь, скоро выступаем… – Она лила мне воду в ладони, вода была холодная, тугая, с меня сразу же слетели остатки сна. – Нате вот, – протянула чистое полотенце. – Тут вам одежку прислали из мастерской – по особому заказу… Гарольд! – крикнула она в комнату. – Его величество велел поторопиться!
– Сейчас, – глухо отозвался мой учитель. Женщина бесцеремонно сунула нос за дверь:
– И чтобы ты мне старую куртку не бросал здесь, а с собой взял. Она теплее новой, а в горах будет мороз.
– Ну чего ты, ма, у меня и так сумка лопается…
– Ты слышал, что я сказала?
– Ну, слышал…
– Давай-давай, уже трубачи к воротам поехали. Через час выступаем.
И она убежала куда-то, на ходу одарив меня улыбкой. Я поняла, на кого она похожа: тот же веснушчатый нос, длинные бесцветные ресницы, каштановые волосы. Только Гарольд был тощий и костлявый, а мать его – круглая, как мячик.
На лавке, где я спала, лежал объемистый мешочек. Одежда?
– Это кому? – Я была уверена, что вчерашние обноски так со мной и останутся на весь поход.
– Тебе, – ответил Гарольд, не глядя. – Мне, что ли?
Я протянула руку, осторожно раскрыла мешок…
Ух ты!
Полотняные рубашки, как раз моего размера, три штуки. Нитяные штаны – две штуки. Жилет с нашитыми на него стальными пластинками, но все равно не очень тяжелый. Кожаная куртка – скроенная точно по мерке, красивая и мягкая, на железных застежках, с отворотами на рукавах. Штаны – тоже из кожи тончайшей выделки. Теплый плащ – кажется, шерстяной, темно-синий, с гербом. Пояса, платки, еще какие- то замечательные мелочи и – внимание! – сапоги. Если бы Зайцева увидела меня в этих сапогах, да в школе…
Она бы умерла от зависти. Упала бы на пол и умерла на месте. Вот какие это были сапоги.
– Это все мне? Это мне? Это все-все мне?!
Гарольд смотрел на меня удивленно и немножко презрительно. Под этим взглядом я, как могла, умерила радость: все-таки я маг дороги, а не девчонка в универмаге.
– И вот еще. – Он вытащил со дна мешка странную штуку, похожую на вышитую серебром косынку. – Повязываешь на голову, чтобы узел был как раз над правым ухом. Это знак мага дороги.
Я взяла «косынку» в руки…
И радость моя исчезла, как не бывало. Разве я настоящий маг? Разве я имею на все это право – на такой плащ, куртку… на королевский герб с буквой О и драконом?
Гарольд заметил, что я скисла.
– Ну что? – спросил с фальшивым сочувствием. – Решила остаться с нами? Или сомневаешься?
Я подумала: могу же я надеть все это хоть раз? Хоть единственный разочек в жизни?
У ворот замка ко мне подвели коня. Батюшки-светы! Я ведь только мечтала научиться ездить верхом, а сама если и пробовала, то только на соседском сенбернаре!
Серый конь был такой высокий, что я могла только чуть пригнувшись, пройти у него под брюхом. И, конечно, нечего были и мечтать залезть на него без посторонней помощи. Я представила, как мне к седлу привязывают складную лестницу…
Если бы на мне была в это время моя обычная одежда или вчерашние обноски – я бы сделала вид, что оказалась тут случайно. Но к тому времени на мне был полный наряд королевского мага, сапоги до колен, плащ с гербом, на голове – черный с серебром платок. И потому я не стала дожидаться помощи, а влезла сначала на створку ворот (она была фигурная, решетчатая, со стальными ветками и листьями), а уже оттуда перебралась в седло.
Мне показалось, что я сижу на слоне и что земля внизу далеко-далеко. Конь переступил ногами – я вцепилась в луку седла. Конь медленно двинулся вперед; я ничего не видела и не слышала, у меня была одна цель: не свалиться.
– Ноги засунь в стремена…
Гарольд, оказывается, ехал рядом. Сидел в седле пряменько и расслабленно, как принц.
– Ноги в стремена, говорю. Пятку вниз. Носок вверх и в сторону. Иначе ступни провалятся внутрь, лошадь испугается и понесет, а ты будешь волочиться сзади…
Я поняла, что все, хватит, время отсюда сматывать. Походили в красивой одежде, похвалились гербом, покатались верхом, возомнили себя королевским магом – пора и честь знать. Пока меня здесь не прикончили – домой!
Стремена оказались подогнанными под мой рост. Я кое-как последовала совету учителя – растопырила носки, опустила пятки. Мой конь медленно и плавно шел за лошадью Гарольда, и я смогла наконец-то оторвать глаза от земли и посмотреть вокруг.
А вокруг народу! Народу!
Стражники стояли цепью. Серьезные, усатые, с пиками наперевес. За этими пиками толпились горожане – бывшие обитатели Королевства, которые теперь оставались сами по себе.
– Ура! Ура! Слава!
Что-то пролетело по воздуху. Шлеп лошадь по шее! Цветы. Букетик фиалок. Он упал в пыль, и вслед за ним полетели розы, гвоздики, еще какие-то огромные и непонятные цветы, они пролетали у меня над головой, над головой Гарольда, падали под ноги лошадям…
А лошади и ухом не вели. Шли себе и шли. Торжественно выступали.
Откуда-то играла музыка, и она становилась все громче.
– Слава королю!
– Прощай, Королевство!
– Слава Оберону!
– Слава магам дороги!
Мои щеки становились все горячее и горячее. Я выпрямилась в седле, подражая Гарольду. Навернулись слезы – то ли от ветра, то ли оттого, что я понимала: это последние минуты моего триумфа. Больше никто никогда не назовет меня магом дороги и не бросит букет под копыта моей лошади…
Вслед за Гарольдом я выехала на площадь. Здесь уже выстроились караваном лошади и повозки, кареты и всадники: это и было странствующее Королевство, и оно показалось мне неожиданно маленьким.
Серый конь – вот умница! – безо всякого моего участия встал на положенное место, рядом с лошадью Гарольда. За нашими спинами стражники покрикивали на толпу, которая хотела все видеть и потому напирала и напирала.
– Гарольд… Гарольд…
Молчание.
– Скажите, мастер…
– Чего тебе?
– Что сейчас будет?
– Выйдет мэр. Скажет пару слов. Потом Оберон… его величество отдаст ему символические ключи от города. Протрубит труба… Кстати, ты не передумала?
