здесь поблизости есть безопасное место? А мы его пропустим?
– А как ты поднимешься на башню? – возразил принц. – Тут же все от одного чиха развалится…
– Посмотрим. – Я поудобнее перехватила посох. – Давайте поглядим: вдруг здесь найдется что-то хорошенькое для нас?
Хорошенькое нашлось. Во-первых, колодец с чистой водой, глубокий, но с хорошо сохранившимся ведром на цепи и скрипучим воротом. Во-вторых, домик для стражи – во всяком случае, мы решили, что именно стража моста обитала здесь раньше. Эта простенькая с виду постройка не сгнила и не развалилась, хоть дерево и почернело от времени, пусть земляной пол порос травой и мхом. Принц нарубил еловых веток, мы устлали в хижине пол, развели огонь в маленькой глиняной печке и впервые за много дней устроились с каким-то подобием комфорта.
– Я там кролика видел, – сказал принц.
Я оживилась:
– Да? Пойдем на охоту?
– Поздно, – сказала Эльвира. – Темнеет… Что мы, ночь не переночуем без вашего кролика?
Ей нездоровилось в последнее время – болел желудок. Она сильно исхудала, ослабела, но есть почти не могла; я надеялась, что, когда мы добудем нормальную пищу, здоровье принцессы пойдет на лад.
– Ночь мы, положим, переночуем. – Принц с хрустом потянулся. – Но завтра на рассвете… Как их ловят вообще-то?
– Поймаем и голыми руками. – Я смотрела на огонек печи, это было стократ прекраснее любого телевизора. – И запечем… Или сварим? Или половину запечем, а половину сварим?
– Тише, – сказала вдруг Эльвира. – Вы ничего не слышите?
Мы с принцем сразу замолчали.
Издалека приближался шум. Сначала он был смутным, почти неразличимым, но уже через пару минут можно было разобрать мерный конский топот. Бряцание металла. Стук колес. И – от этого звука меня мороз продрал от макушки до пяток – пение трубы. Знак, что поход продолжается и обозу нельзя отставать…
– Оберон идет! – прошептала я в ужасе и восторге. – Это наши…
Эльвира и принц побледнели так, что даже отблески огня в печи не могли придать их лицам теплый оттенок.
Звук каравана приближался.
– Погоди! – шепотом взмолился принц. – Подожди… минуточку…
А у меня и у самой пропало желание бежать навстречу. Ведь придется отвечать. Прямо сейчас. И что я скажу?!
Мы втроем припали к маленькому окошку. Вот показались флажки на копьях… Белый конь и его всадник, на голове всадника блестела корона…
Это был не Оберон.
Замерев, сдавив ладони друг друга, мы смотрели, как появляются один за другим люди. Всадники и пешие. Кареты. Телеги. Снова всадники… Много, длинная вереница, целое Королевство…
Ночь просвечивала сквозь их тела, одетые в лохмотья. Серые призраки-слуги шагали за обозом. Призрак-король восседал на дохлом коне, торчали сквозь кожу круглые лошадиные ребра. На ногах у идущих звякали ржавые железные башмаки. Призрак-трубач поднял ржавую трубу…
Только не привал! Пожалуйста! Только не привал!
Трубач сыграл «долгую дорогу».
Караван миновал замок, даже не глянув на него. Последние из идущих давно скрылись в темноте, а мы все стояли у окошка, держа друг друга за руки и не произнося ни звука.
В эту ночь я совсем не спала. Я думала о нашем Королевстве – том, которое мы покинули. Об Обероне. О Гарольде и его матери.
Что, если их ждет такая же участь? Если они не найдут пристанища и обречены бродить вечно, безостановочно, в железных башмаках?
Печка остыла, в домике стало холодно. Я выбралась наружу (приближался рассвет) и побрела на разведку.
Обойти замок по кругу не удалось: противоположный склон холма был изрезан оврагами и заплетен колючими кустами. На дне рва пузырилась какая-то грязь; я осторожно перешла мост, вошла в открытые ворота и остановилась в нерешительности.
Пустота, гниль, запустение. Ржавое оружие на полу. Человеческий костяк на подступах к лестнице, рядом сломанное тусклое лезвие – кто бы он ни был, но умереть ему посчастливилось прямо на боевом посту…
В дальнем темном углу еще кто-то лежал, но я не стала его разглядывать. Осторожно обойдя останки на лестнице, двинулась вверх по ступенькам. Разрушенный замок был пуст, только звук моего сердца, дыхания да жалобное бурчание в животе нарушали тишину. И я совсем было успокоилась, когда навстречу мне шагнул из-за угла кто-то черный, невысокий, с горящими зелеными глазами.
– А-а-а!
Струя огня ударила из навершия посоха. Чудище пропало – не умерло и не смылось, а просто исчезло. Трясясь, я заглянула за угол: передо мной висели на стене остатки серебряного зеркала, когда-то искусно отполированного, а теперь закопченного дочерна, с рваной дырой посередине.
– Опа, – сказала я жалобным голосом.
Через несколько пролетов обнаружилось еще одно зеркало, и то, что я в нем увидела, неожиданно мне понравилось. Девочка, глядящая на меня из Зазеркалья, была, конечно, чумазая и растрепанная, с губами, обметанными лихорадкой, с незажившей царапиной на носу, – но глаза, налитые зеленым огнем, внушали уважение. От одного такого взгляда нормальный человек кинется бежать без оглядки. Даже чудовище сто раз подумает, прежде чем напасть. К тому же очень внушительно выглядел посох: я держала его небрежно и одновременно цепко, так что сразу было видать: это не игрушка и не бутафория. Навершие посоха озарялось то спокойным зеленым, то мрачным красным огнем.
Вот бы Оберон меня сейчас увидел…
После этой мысли мне сразу расхотелось любоваться собой. Вздохнув, я двинулась дальше – предстояло отыскать безопасную дорогу наверх.
Черная от копоти, сморкаясь и чихая, я выбралась на вершину обгоревшей башни в тот самый момент, когда из-за леса выглянуло солнце.
Зажмурилась, сменяя ночное видение дневным.
Открыла глаза – и снова зажмурилась от яркого мира вокруг, от ветра, забивающего дыхание, от сияния солнечного диска, который наполовину еще был скрыт горизонтом. Потерла воспаленные веки. Посмотрела в третий раз.
Клубился туман над полудохлым леском, где мы бродили много дней. Где-то там серая злая бабища? Следит за нами – или потеряла? Хочет нас погубить – или взялась теперь за Оберона и его людей?
Или ей достаточно того, что в Королевстве – раскол? Ох, не верю: такие бабы все доводят до конца…
Я вздохнула. Пора запрещать себе подобные мысли: после них всегда хочется лечь да помереть, а помирать никак нельзя: я отвечаю за принца и Эльвиру. Осторожно перенесла вес тела с одной ноги на другую (ни одна ступенька здесь не вызывала большого доверия). Посмотрела на запад – туда, куда солнечные лучи едва-едва добрались.
Тоже лес. Но с виду вроде бы поздоровее. Дубы? Сосны? Проклятый туман… В кронах есть просветы, и немаленькие. Поляны? Земля идет под уклон… Пологий спуск… А что там дальше? Там, за лесом?
Туман расступался, как толпа, солнечные лучи расталкивали его, отгоняли к земле. Я прищурилась, всматриваясь. У меня нарастало чувство, что рискованный путь на башню был мною проделан не зря. Там что-то есть, на юго-западе. Сейчас солнце поднимается выше, и я увижу…
Небо. Синее небо. Больше ничего. Крутой склон? Низина? Овраг, что ли?
