Эльвира тяжело дышала. Глядела на меня с ненавистью. Наверное, раньше – пару месяцев назад – я испугалась бы такого взгляда. А теперь только усмехнулась:
– Не ешь меня глазами. Я, может, больше всех хочу, чтобы у вас было Королевство. Мне домой надо. Но, елки-палки, я свой долг выполнила? Выполнила. Я вас сюда привела? Привела. Давайте теперь выполняйте свой долг, уговаривайте их, что ли, проситесь на испытательный срок…
Принц резко встал, отбросил ложку в песок и зашагал к морю. Ракушки и мелкие камушки возмущенно скрипели под его сапогами.
– Зачем ты так? – спросила Эльвира.
– Как? – удивилась я. – Ну что мне теперь делать? Вы же обещали мне Королевство!
– Александру недостает веры в себя! Ты должна поддержать его, а не унижать… в такой момент!
– Эля, – сказала я неожиданно для себя. – А если у него никогда не будет Королевства – ты ведь его не бросишь?
Глаза принцессы сузились.
– Не брошу, даже если он будет больным, одноглазым, калекой…
– А если он не будет королем?
– А почему ты спрашиваешь? Ты что, думаешь – я по расчету? Да? Я что, давала тебе повод так думать?
На ресницах у нее уже блестели слезы.
– Ну ладно, – сказала я примирительно. – Ничего страшного… Не конец же света. В крайнем случае пойдем дальше.
Эльвира уронила ложку в котел, закрыла лицо руками и расплакалась.
Глава 24
Коронация
– Лена? Лена?
История повторялась. Принц снова будил меня среди ночи и снова прерывал сладкий сон, только на этот раз мне снилась не мама, а наше Королевство на привале. Я сижу у огня, напротив сидит Оберон, по правую руку – Гарольд…
– Лена, прости, я тебя разбудил…
Луна переместилась на середину неба, из желтой сделавшись белой, как фонарь перед нашим подъездом.
– Что случилось?
– Ничего… У меня идея. Послушай… Давай воспользуемся твоим авторитетом.
– То есть?
– Вот посмотри. Мы пришли к ним, по сути, голые-босые, потрепанные, все имущество в одном заплечном мешке. Ни свиты, как у Оберона, ни слуг, ни стражи. Конечно, у них есть основания нам не верить… Но у нас есть доказательство наших прав – это ты, маг дороги.
– И что?
– Завтра мы выйдем им навстречу. И… ты можешь поднять бурю? Небольшой такой шторм?
– Зачем?
– Затем, что ты – наше могущество. В тебя они поверят. Я видел, как косились на твой посох… Если не можешь бурю – просто ударь молнией в небо. Один раз. Не надо никого запугивать, поджигать, всякое такое…
– Ловко, – пробормотала я себе под нос.
– Ну что ты морщишься? Главное – утвердиться, а потом законы Королевства сделают все за нас. Пусть только нас признают. Пусть признают, а там и поверят, и полюбят… Ну?
– А если я скажу «нет»?
Принц молитвенно сложил ладони:
– Если ты скажешь «нет», твои шансы попасть домой резко упадут.
– Тебе не королем быть, – сказала я сквозь зубы. – Тебе иезуитом быть…
По счастью, он не знал, кто такие иезуиты.
На другое утро ни свет ни заря толпа местных жителей вывалила за ворота, чтобы сообщить решение общины. Наперед вышел приземистый лысый мужичок с выгоревшими добела бровями и ресницами:
– Господа, мы тут посоветовались и, стало быть, не примем вас. Харчей на дорожку дадим, воды, если надо, хороший путь вам укажем… А Королевство строить – извиняйте. Не созрели мы. Не готовы.
Не глядя на принца, я ударила посохом в песок. Из навершия вырвался столб огня, рванулся почти до неба и опал, рассыпался искрами. Толпа рывком отхлынула назад. Кто-то закричал – кого-то придавили.
– Мы тоже посоветовались, – мягко сказал принц. – С госпожой… э-э-э… с нашим магом дороги. Наш маг считает, что отступать от древних законов
Уж кто бы говорил про измену, уныло подумала я и выбросила из посоха еще один огненный столб.
Толпа редела. Те, кто стоял сзади, разбегались.
– Ы-ы-ы, – растерянно протянул безбровый, глядя на меня с откровенным страхом. – Ежели так… Ежели вы так поворачиваете, то… Искры-то, искры! Лодки нам не попалите!
Я опустила посох.
На месте, где минуту назад была толпа, стоял теперь наш безбровый собеседник – да еще две-три женщины, любопытные, бесстрашные, упершиеся кулаками в тугие круглые бедра.
У их ног ветер играл длинным грязным птичьим пером.
Помещение, где нас поселили, никак нельзя было назвать дворцом. Сарай сараем: стены покосились, из щелей дует, крыша дырявая. Хорошо, что погода держалась сухая, теплая и солнечная.
Пока.
Лысый безбровый мужичок, говоривший от имени своих односельчан, оказался местным старостой по имени Голыш. Он долго извинялся, что не нашлось для нас дворца: людей много, плодятся, понимаете, дети рты разевают – дай. Рабочие руки все заняты – в море, понимаете, косяки вдоль берега ходят, а когда они уйдут – тогда другое дело, тогда сложим вам хоть какой дворец, а пока тут поживите – дом хороший…
«Дом» стонал под порывами ветра и вот-вот грозил завалиться. Тюфяки, набитые сухими водорослями, нам положили прямо на пол. На обед принесли все ту же уху, все ту же краюшку хлеба и, в виде деликатеса, немного салата из морской капусты.
– Ничего, – бодро сказал принц, когда закрылась дверь за старостой Голышом. – Главное – они нас признали. Сегодня вечером – коронация и свадьба.
– И кто вас будет женить? – меланхолично поинтересовалась я.
– Как это?
– Ну, кто спросит: согласна ли ты, Эльвира, взять в мужья Александра? Согласен ли ты, Александр, взять в жены Эльвиру? Кто скажет: объявляю вас мужем и женой?
Принц и принцесса переглянулись.
– А у тебя хорошо выходит, – лукаво ухмыльнулась Эльвира. – Конечно, это будешь ты.
– Я?! Да вы что, я вам ЗАГС, что ли? Бракосочетательная контора?
– Ты маг дороги. А значит, у тебя есть право заключать браки, – твердо сказал принц.
Я растерялась. За время странствий стало ясно, что маг дороги в самом деле может многое, на многое имеет право. Но женить? О таком Оберон мне не говорил…
Может, потому, что не было надобности?
