человеком. Импульсивным, избалованным и слабым. И хотя он старался как мог начать вести оседлую жизнь женатого человека, переделать он себя не мог: он был слишком впечатлительным. В субботу в Рэкхэме, когда Кристины не было с ним рядом, он решил, что Гейл заслуживает его внимания.
Она звонила пригласить его на вечеринку, которую она собиралась устроить в сентябре в Коутс- Прайори – старинном особняке, который раньше был монастырем, а теперь при помощи миллионов Бишопа его удалось отреставрировать.
– Я не назначила точную дату из-за тебя. Скажи, когда ты можешь, – сказала Гейл со значением в голосе.
Винс сразу же согласился. Очень часто в жизни он совершал поступки, подчиняясь первому порыву, и только потом обдумывал их. Теперь он подумал о своей больной жене.
– Думаю, что Тина уже сможет пойти со мной, хотя боюсь, что она не поправится до конца осени.
– Тина? – переспросила вежливо Гейл.
– Кристина, моя жена.
– Ах, конечно. Возьми и ее с собой, если она сможет.
Зная, что это невозможно, Гейл не стала проявлять больше интереса к жене Винса. Их разговор закончился на той же фривольной ноте, на которой и начался.
– Спокойной ночи, – сказал Винс со смешком. – Вот так уходит Тайфун, оставив после себя разрушения.
– Какие разрушения?
– Мой сон, например.
– Не смеши меня, – сказала Гейл и повесила трубку.
И Винс забыл о ней. Он лег на подушку и заснул, как ребенок. А в этот момент в клинике одна из ночных медсестер, зайдя на цыпочках в палату миссис Гейлэнд и увидя, что та не спит, предложила ей принести снотворное. Но Кристина посмотрела на нее своими прекрасными глазами и ответила, что ненавидит снотворное.
– Я постараюсь сама заснуть. Я просто слишком возбуждена оттого, что послезавтра возвращаюсь домой.
Медсестра вышла и пошла в комнату медперсонала поболтать с другими сестрами. Какая храбрая девочка эта миссис Гейлэнд… Никогда не жалуется, хотя и испытывает сильные боли. Она так редко звонит, в отличие от избалованных и нетерпеливых женщин, которые лежат в этом корпусе. Как хорошо, что она сможет вернуться домой.
Другая медсестра спросила:
– Ты видела ее мужа?
– Нет…
– Мы встретились с ним в дверях. Ну и посмотрел он на меня, доложу я вам!
Медсестра, которой особенно нравилась Кристина, отпарировала:
– Тебе вечно что-то кажется!
– Он слишком, слишком красив. И глаза такие «масляные».
– Тогда я думаю, что она заслуживает лучшего. Она такая милая.
Зазвонил звонок, и сплетницы разошлись.
Часы летели так, что Кристина их не замечала. Каждая минута ее существования была теперь наполнена ожиданием счастливого возвращения домой после стольких тяжелых недель. (Она заставила себя поверить, что будет чувствовать себя как дома даже под властью леди Гейлэнд.)
Она долго разговаривала с врачом. Он был доволен ходом выздоровления. Кристина уже начала двигать обеими ногами, и врач сказал, что дома она сможет садиться на край постели так, чтобы свисали ее ноги. Он пообещал поговорить по телефону с физиотерапевтом из Честера, который будет лечить Кристину в Рэкхэме.
– Вы уверены, что движение ног будет восстановлено полностью? – спросила у него Кристина.
Врач был занятой и не очень сентиментальный человек, но должен был признаться, что его сердце замирало от жалости при виде этой прекрасной девушки. Вначале он подумал, что это тяжелый случай: ему придется лечить избалованную светскую даму, но потом он с радостью понял, что это скромная, милая и очень мужественная женщина. Она очень любила своего мужа и не скрывала этого. Все, что она старалась делать, она делала для мужа. Все ее интересы и желания были связаны только с ним.
– Я совершенно уверен, – сказал врач, – что к концу года вы сможете так же двигаться, как и раньше. И если выздоровление будет идти такими темпами, то вы сможете потанцевать вокруг рождественской елки.
– Как хорошо, – сказала она, ее глаза сияли. – Мой муж будет очень рад.
«Какой счастливый человек ее муж», – подумал врач и с грустью вспомнил, каких усилий стоят ему попытки убедить жену жить его жизнью.
Позднее пришел Алан Брейд, чтобы, как и обещал, попрощаться с Кристиной.
– Сегодня я без роз, – сказал он и сел на край ее кровати.
Погода была жаркая и влажная, конец длинного, изнуряющего своей жарой дня. Слышались раскаты грома. Все рынки были пусты. Для Алана это был очень тяжелый день, но он попытался улыбнуться Кристине.
