Никто не решился противоречить ему. Люди, окружавшие его, как правило, беспрекословно делали то, что приказывал Чевиот.
Час спустя все успокоились и о том, что случилось, больше не говорили. Экипаж Форминстера уехал, увозя из Кедлингтона все еще не пришедшего в сознание Джорджа и его жену. Личный домашний врач Чевиота отправился вместе с ними.
Но воспоминание о случившемся не давало Чевиоту покоя и испортило ему весь остаток дня. Он ненавидел слабость ни в себе, ни в других. Он злился за то, что выпил лишнего и оскорбил Сибил Форминстер. Губы маленькой дурочки, размышлял он, не стоили этого поцелуя и тем более его последствий. Он потерял одного из лучших стрелков. Форминстер, без сомнения, выздоровеет, но очевидно, что никогда больше его нога не переступит порог Кедлингтона.
Всю жизнь Чевиот наживал себе больше врагов, чем друзей. О нем ходили всякие слухи, и женщины боялись его, однако мужчины считали его интересным, а женщины соперничали друг с другом за его внимание. Выйти замуж за Чевиота и стать хозяйкой Кедлингтона, самого красивого особняка в Бэкингемшире, стало бы триумфальной победой для любой.
Высокие деревья в парке неясно прорисовывались в тумане. Чевиот замедлил шаг и подъехал поближе к вершине холма. В домике сторожа мерцал огонек. Здесь было тихо. Даже звуки охотничьего рога и какофонии рычащей кровожадной своры в лесу не доносились сюда. Его одежда была мокрой, и ему было холодно. Он собирался взять экипаж и уехать в Лондон, чтобы поиграть в карты у Уайта, а затем поужинать с какой-нибудь симпатичной женщиной, более податливой, чем Сибил Форминстер.
Холодный безжалостный дождь хлестал Чевиота по лицу. Неожиданно его конь остановился, тихо заржал и чуть было не сбросил на землю ничего не подозревавшего всадника. Однако Дензил все же удержался в седле и жестоко обругал испуганное вспотевшее животное. Неожиданно сквозь завесу дождя он увидел две фигуры: мужчины и женщины. Они стояли, обнявшись, прикрывая, как крестьяне, свои головы мешками, чтобы укрыться от дождя. Должно быть, они прятались у изгороди, и конь Чевиота испугался, когда они внезапно появились в сгущающемся тумане.
– Какого черта, что вы здесь делаете? – бешено крикнул его светлость.
Мешки, накрывавшие головы, упали на землю, и Дензил увидел, кто были эти двое. Юноше было самое большее лет двадцать; он поддерживал горбатую девушку, голова которой едва достигала его плеча. Они были неплохо одеты: на юноше были поношенный костюм и плащ; на горбунье тоже был длинный плащ, а на голове – шляпка. Они оба промокли до костей и были перепачканы грязью. Чевиот, глядя на них сверху вниз, почувствовал, как его гнев проходит, и засмеялся.
– Неудивительно, что Аполлон до смерти испугался. В жизни не видел таких призраков, – прогремел он. – Какого дьявола вам, двум пугалам, нужно в такую погоду здесь, в Кедлингтоне?
Юноша, подойдя поближе, произнес:
– Сэр, кто бы вы ни были, вам не следует оскорблять ни меня, ни мою сестру.
Его голос явно принадлежал образованному человеку, и в нем слышалась нотка гордости. Это удивило Чевиота. Он смахнул с глаз дождевые капли и пригляделся получше. Теперь он заметил, что у юноши было болезненное, но красивое лицо с большими глазами; копна его светло-коричневых кудрей намокла, и волосы растрепались от ветра. Несомненно, это был не крестьянин. Чевиоту стало любопытно.
– Кто вы такие… что вам нужно на моей земле? – спросил он.
– Меня зовут Певерил Марш. Это моя сестра Элспет.
– Что вы здесь делаете в такую бурю? – повторил Дензил свой вопрос и взглянул на горбунью. Неожиданно она тихо застонала и покачнулась. Юноша поддержал ее, затем положил на обочину дороги, опустился рядом с ней на колени и воскликнул:
– Ах! Ради Бога, Элспет, возлюбленная сестра!.. Дензил нахмурился. Он понял, что это был не просто обморок: несчастная девушка была больна. Он ненавидел болезнь в любой форме, но даже он, не будучи склонным к милосердию, не мог уехать и бросить такую молодую беспомощную пару на милость наступающей ночи. Погода становилась все хуже и хуже. Он крикнул юноше:
– Что с ней случилось, скажи, ради Бога? Что вам здесь надо?
– Моя сестра умирает, – хриплым голосом сказал он и поднял бледное мокрое от дождя и от слез лицо. – О Боже, я не должен был разрешать ей покинуть Лондон и отправиться в такой дальний путь!
– К кому вы приехали?
– Миссис Инглеби из Уайтлифа, сэр.
– Уайтлиф? Это в миле отсюда.
– Да, сэр. Мы заблудились. У нас не было денег взять экипаж, так как мы все истратили на дорогу из Лондона в Монкс-Ризборо.
– Кто такая миссис Инглеби? Я никогда не слышал о ней.
– Это тетя моей матери, сэр, – начал объяснять юноша. – Но она уже двенадцать месяцев как умерла. Мы об этом не знали и надеялись пожить у нее. Узнав, что ее больше нет, мы пошли пешком, собираясь попросить кого-нибудь подвезти нас. Один дровосек указал нам неправильный путь, и вот мы здесь. Мы не можем больше идти, а моя сестра при смерти.
Он добавил, что Элспет уже долгое время больна, но он надеялся, что загородный воздух придаст ей сил. Юноша объяснил, что он художник, но у него не было возможностей использовать свой талант, поскольку он был единственной опорой семнадцатилетней сестры-инвалида после смерти родителей. Он зарабатывал на скромное существование в Чипсайде у мастера, изготовлявшего рамы.
Это было не интересно Чевиоту, но он сказал:
– Я пришлю людей с лошадью и телегой, они подберут вас. Вы можете провести эту ночь в Кедлингтоне в помещении для прислуги. Но мне кажется, что твоей сестре больше подойдет могила, судя по тому, как она выглядит, – грубо добавил он.
Юноша, назвавший себя Певерилом Маршем, бросил бешеный взгляд на огромную темную фигуру. Его щеки покраснели от гнева и отчаяния. Но он снова обернулся к распростертому телу сестры и осторожно
