дам.
Лаура опасалась, что Оливия для поездки вновь наденет свой зеленый костюм с медными пуговицами. Предусмотрительно она зашла к ней и как раз застала Оливию и ее горничную Фанни, деревенскую девушку лет двадцати пяти – двадцати шести, перебирающими платья в гардеробе.
Внешне Фанни напоминала кухарку, причем не только своими фартуком и чепчиком, но и полным отсутствием хотя бы отдаленного намека на элегантность, хотя обычно горничные настолько элегантны, насколько это позволяют подаренные им поношенные платья госпожи.
– Что мне одеть, кузина? – спросила Оливия и застыла в ожидании ответа.
Впервые Лаура получила возможность обследовать полностью весь гардероб Оливии. Зрелище нельзя было назвать веселым. Сколько же денег было ухлопано на приобретение этих дорогих тканей и на пошив лишенных вкуса платьев, пригодных разве что для презентации жены мясника в Корнуолле! Однако недостаток состоял главным образом в излишествах. Лаура надеялась, что опытная портниха сумеет усмирить это буйство нелепых фантазий. Она выбрала скромный костюм и голубую накидку.
– Бог мой! – воскликнула Фанни. – Неужели вы в самом деле наденете эту старую тряпку, в то время как шкаф ломится от новых платьев? Вас поднимут на смех, мисс Ливви!
– Мисс Харвуд лучше знает, что сейчас носят, – произнесла Оливия и протянула Фанни платье, но в ее словах не было уверенности.
Трудно было разобрать невнятное ворчанье Фанни, сводившееся, по всей видимости, к тому, что мисс Харвуд боится соперничества. Когда горничная вышла, Лаура спросила:
– Ты всегда позволяешь своим слугам высказываться столь свободно?
– Не обращай внимания на Фанни! – ответила Оливия. – Она, конечно, брюзга, но я не могу плохо с ней обращаться, потому что она меня любит, как сестра.
Прежде чем покинуть дом, оставалось преодолеть еще одно препятствие, а именно – запретить показываться на оживленных улицах Лондона в берлине.
– Она слишком громоздка, застопорит любую улицу, перекроет движение, – объяснила Лаура. – Даже наша дорожная карета великовата, но, так как у нас нет выбора, нам придется пользоваться ею.
– А как же моя спина? – требовательно вопросила Хетти.
– В нашей карете сиденья жестче, чем в вашей, – уверила ее миссис Харвуд.
Настойчивость Лауры вызвала легкую неприязнь к ней, но в конце концов дамы сели в карету Харвудов, установив перед этим для спины Хетти специальную обитую войлоком доску, к которой тетушка испытывала большие чувства уважения и привязанности и которую называла не иначе как „душкой-откидушкой“. Миссис Тремур привезла ее с собой из Корнуолла на тот случай, если спинки стульев лорда Монтфорда окажутся недостаточно твердыми.
Когда они проезжали по Нью-Бонд-Стрит и можно было, протянув руку, дотронуться до других экипажей, Хетти признала, что берлина, действительно, не подходит для Лондона.
– Нужно купить карету для города, – сказала она так же спокойно, как если бы речь шла о новой шляпе.
– Друг Лауры все устроит, – поддержала тетушку Оливия. – Он также приобретет для меня лошадь на аукционе в Таттерсоллзе.
– Кто этот джентльмен, Лаура? – поинтересовалась Хетти. – Не черкнешь ли ты ему записку с приглашением навестить нас?
Лаура понятия не имела, о ком идет речь, а потому она сказала:
– Я подумаю.
Единственное имя, которое пришло ей при этом на ум, было именем их кучера. Ну что ж, в случае крайней нужды Паркинз справится с поручением.
Покинув карету, дамы провели восхитительный час, от одного магазина переходя в другой, накупая безделушек и разглядывая туалеты встречных женщин.
– Леди скуповаты на наряды, – пришла к выводу Хетти. – У нас дома по воскресеньям в церкви Св. Ивза вы могли бы увидеть шляпы и получше!
Лаура внимательно рассматривала в витрине коллекцию шелковых примул, угадывая, не добавят ли они модного шика ее прошлогодней шляпке, как вдруг кто-то дотронулся до ее руки, и мужской голос произнес:
– Мисс Харвуд, если не ошибаюсь?
Лаура удивленно обернулась и узнала мистера Медоуза. Вряд ли она могла назвать его другом, но – одним из старых знакомых. Хотя он и не жил в одном с ними церковном приходе, но имел в нем родственников, и потому время от времени мистер Медоуз появлялся на приходских сборах. Почтенный холостяк с небольшим состоянием и довольно приятной внешностью, он не принадлежал к типу джентльменов, способных внушить страсть. Это был высокий, несколько неуклюжий мужчина с темными волосами и правильными чертами лица, однако, ему не хватало той живости, что могла бы даже позволить ему слыть красавцем.
– Мистер Медоуз? Какой приятный сюрприз!
– Вы в Лондоне? Прибыли на Сезон? – спросил он.
– Да, с кузиной.
Лаура представила всех дам, и они немного поболтали, стоя среди уличной толпы.
Если бы Лаура встретила мистера Медоуза в Уитчерче, они просто перекинулись бы парой фраз, но, встретившись в таком большом городе, как Лондон, они ощутили большую близость.
Мистер Медоуз вежливо попросил позволения угостить дам чашечкой кофе. Хетти живо
