– Это не так просто, скажу я вам. К нам в поселок все привозят, все, кроме строительного леса, – хозяйка усмехнулась. – Почему бы не шикануть, когда есть свободное время и деньги?
Билли кивнула и в который раз оглядела роскошную комнату.
– Никогда бы не подумала, что у вас так красиво. Жюстин быстро проглотил кусочек бекона и вступил в разговор:
– Да, у нас красиво. В поселке еще два таких дома. В них живут старатели, которые нашли много золота, – Жюстин значительно поднял вилку. – Как только они женились, сразу начали строиться.
– А мистер Ролинз тоже золотоискатель? – спросила Билли и подумала про себя: «Что он сейчас делает?»
Санни вытерла рот салфеткой.
– Он приехал сюда одним из первых. Я полагаю, золото он нашел. А сейчас большая часть грузовых фургонов и лошадей – это собственность мистера Ролинза.
– Значит, он хозяин почтовой станции? – Билли опустила глаза и, задумчиво водя вилкой по тарелке, добавила: – Должно быть, он очень богат?
– Да, наверное, – Санни пожала плечами.
– Можно мне уйти? – неожиданно спросил Жюстин.
– Конечно. Если куда-нибудь пойдешь, предупреди меня, – улыбнувшись, кивнула ему Санни.
Когда Жюстин вышел, в комнате воцарилась неловкая тишина. Наконец Билли прервала молчание:
– Ваш сын такой вежливый и воспитанный.
– Он смышленый парнишка, – Санни наклонилась ближе к собеседнице, – но кроме как помогать мне, у него пока нет никаких забот. А стоит отвернуться, как он уже уткнул нос в книжку. Не знаю, к чему это приведет, – прошептала она.
Билли пожала плечами:
– Он молод. Рано или поздно что-нибудь привлечет его.
– Да. Надеюсь, это будет высокая стройная блондинка.
Билли улыбнулась. Санни нравилась ей все больше и больше.
Наступил вечер. Билли стояла у зеркала, и мысли ее внезапно перенеслись в тот таинственный день, когда ожерелье было надето ей на шею. Когда это было? Месяц назад? Больше? Она поглядела на отражающееся в зеркале украшение, и мороз пробежал по ее коже. Билли испуганно сжала руки. Ей показалось, что у нее за спиной заходили какие-то черные бесформенные тени. Женщина закрыла глаза. Постепенно ее страх сменился безотчетным гневом, но и он длился недолго. Вскоре ей стало легче.
Женщина вновь посмотрела на свое отражение. Эти бледные щеки, черные круги под глазами… Когда- то Билли жила среди роскоши и утонченности, не зная, что такое усталость или плохой цвет лица. Она бы никогда не подумала, что ей придется перенести столь изнурительное путешествие в отдаленные районы Дикого Запада. К счастью, во время него Билли была в полузабытьи, иначе не выдержала бы всех испытаний.
Женщина снова поглядела на ожерелье, которое напомнило ей, что нельзя терять присутствие духа. Алдер Галч был не таким уж и плохим пристанищем. Здесь никто не мог знать о ее прошлом, иначе о ней бы уже судачили в каждом доме. «Когда-то и я жила в своем доме», – с болью в сердце подумала Билли.
В комнату вошла Санни.
– Вы здесь? Сейчас придут гости… Ах, какое платье! Люси постаралась. Вы знаете, как я люблю зеленый цвет.
Билли от волнения едва не потеряла голос.
– Да, платье, как новое. Поблагодарите Люси от моего имени. Но… боюсь, что не смогу присоединиться к вашей компании.
– Что? Вы, наверное, шутите? Билли покачала головой.
– Нет. Я вам очень обязана за гостеприимство и за многое другое. Но…
Хозяйка подбоченилась и прищурила глаза.
– Если вы мне действительно так благодарны, то непременно придете на мою вечеринку.
– Разве у вас будет мало гостей? И потом, я никого не знаю.
Санни развела руками.
– Поэтому я и хочу, чтобы вы пришли. Ваше появление будет большой новостью в поселке.
И она собралась уйти, не дожидаясь возражений. Билли вздохнула. Делать нечего. Тем более она уже была одета в вечернее платье. Заметив страдальческое лицо Билли, Санни чуть заметно улыбнулась и скрестила руки на груди.
– Хотела бы я знать, что делает в Алдер Галче леди, не имеющая ничего, кроме дорогого платья и этих камней, с которыми можно легко пойти ко дну.
Билли мельком взглянула на себя в зеркало и отошла от него. Санни направилась к двери, промолвив:
– Не забывайте: законы Запада одинаково суровы как к мужчинам, так и к женщинам.
Билли обернулась к хозяйке:
