– Она может такой стать. Знаешь, Дэн, что с тобой? Ты слишком серьезен. Наверное, из-за того, что ты столько лет общаешься с этими твоими членами секты методистов.
– Кейт, ты ведь не знаешь, они хорошие люди!
– О Боже, я верю, но есть еще такая вещь, как, знаешь, быть слишком правильным. И если иногда ты не можешь позволить себе посмеяться, повеселиться, и в твоей жизни нет места приключениям, значит, ты мог бы с таким же успехом находиться и в могиле. Этому меня научила жизнь с актерами. Временами нам было очень трудно, особенно в дождливую погоду, когда на представление не шел зритель и у нас не было денег на еду, но так или иначе мы всегда могли повеселиться, найдя в печальном и трудном забавные стороны. И понимаешь, Дэн, это в самом деле помогало. Особенно часто вспоминали разные случаи, которые происходили во время спектаклей. Самым популярным персонажем таких рассказов у нас был Гаррик, замечательный актер. Он закончил свою жизнь, будучи директором театра в Лондоне. Гаррик давно умер, но рассказы о нем и его игре ходят среди актеров до сих пор. Когда Гаррик представлял короля Лира, публика всегда громогласно его вызывала, а во время сцены, где он рыдает над телом Корделии, зрители буквально обливались слезами. Но однажды игра Гаррика показалась совершенно необыкновенною. Взор его не изъявлял печали, и он едва удерживался от смеха. То же самое заметили и у прочих актеров. Прекрасная Корделия вдруг вскочила с места и побежала за кулисы. Все актеры со смехом последовали за нею, и сцена опустела. Публика не могла понять столь странной развязки трагедии, но вскоре громкий хохот зрителей обнаружил причину происходящего. Оказывается, толстый лондонский откупщик занял место прямо против сцены, а собака его, большой дог, вошла с ним в театр и по обыкновению поместилась у ног хозяина. Потом она приподнялась на задние лапы и, опершись передними на перила оркестра, спокойно следила за сценой. От тесноты и тучного сложения откупщик вспотел и, чтобы вытереть пот со лба и затылка, снял свой огромный парик и надел его собаке на голову. Гаррик и другие актеры, увидя собаку в парике, при всем желании не могли удержаться от смеха. Дэниел улыбнулся.
– Ну вот, видишь, даже ты смеешься. – Кейт спрыгнула с кровати и, надев шляпку, наклонилась, чтобы заглянуть в крошечное зеркальце, стоявшее на комоде. – Мне кажется, миссис Тэйлор не верит, что я твоя сестра. Когда я пришла, она бросила на меня такой заговорщицкий взгляд… По-моему, она принимает меня за твою любовницу.
– Если бы она так считала, то уже давно выставила бы меня отсюда. Миссис Тэйлор отличается строгим нравом, – пояснил Дэниел.
Кейт засмеялась и взяла под руку брата. – Тогда нам следует быть очень осторожными, чтобы не шокировать ее.
Вдвоем они спустились вниз и у входа, чего и следовало ожидать, столкнулись с самой миссис Тэйлор. Жидковатые волосы хозяйки были аккуратно стянуты в узел на затылке, а руки были плотно скрещены на пышной груди.
– И можно спросить, молодые люди, куда вы направляетесь? – поинтересовалась она.
– Просто Дэниел идет послушать, как я пою, – гордо ответила Кейт.
– Надеюсь, приличные песни, никакой пакости? – продолжила хозяйка.
– О-о, ну, конечно, миссис, очень порядочные песни. Вы можете как-нибудь тоже прийти, – не растерялась девушка.
– Может быть, когда-нибудь. Знаете, – неожиданно продолжила миссис Тэйлор, – мы с мистером Тэйлором любили немного попеть вместе. У него был неплохой голос.
– Это ваш муж, миссис Тэйлор? – поинтересовалась Кейт.
– Да, он умер двадцать лет назад. Свалился в люк.
– Свалился куда? – переспросила Кейт, маскируя смех кашлем.
– Да, именно так, и здесь нет ничего смешного, – яростно заговорила миссис Тэйлор. – Как-то ночью, зимой, по пути домой. Было очень темно, хоть глаз выколи. Он был угольщиком и нес домой мешок угля. Вот он и свалился в открытый люк.
– И он разбился?
– Сломал спину, – продолжала женщина, как само собой разумеющееся. – Он не сразу умер, протянул три месяца. Так мучился, что я не могла смотреть… И ушел от нас…
– Как все это ужасно, – сказала Кейт.
– Что ж, это жизнь, неправда ли? Веселье и игра только в юности, а потом страдания и страдания без конца. Ну что ж, желаю хорошо провести время. И не приходите слишком поздно, – добавила она, кивнув Дэну.
– Хорошо, миссис Тэйлор. Обещаю вам.
Выйдя на улицу и повернув за угол, Дэниел и Кейт так и прыснули от смеха. Пройдя какое-то время молча, Кейт бросила взгляд на брата.
– Вчера я слышала об этом человеке, ну, о котором ты мне говорил, об Эверарде Уориндере. Его дочь выходит замуж.
– Замуж?! – это известие странно удивило Дэниела. Может ли это быть – та девушка, которую он встретил на постоялом дворе, которая спасла его от садовника своего отца? Разве это она?
– А как ее зовут, эту девушку? Ты знаешь? – спросил Дэниел.
– Нет, откуда? – удивилась Кейт. – Я знаю, что у него две дочери. Думаю, мы сможем сходить посмотреть на венчание, если ты, конечно, этого хочешь.
– Не стоит, – быстро ответил Дэниел. – Тем более, что это не имеет к нам никакого отношения.
– Имеет в какой-то степени. Во-первых, я хочу посмотреть, какой он, этот Эверард Уориндер, и на его дочь тоже. Там соберется весь лондонский свет, великолепные, роскошные платья… Давай сходим, Дэн, не противься же! Мы можем подойти и плюнуть ему в лицо.
Дэниел пожалел, что не может относиться к прошлому так же легко, как Кейт. К сожалению, она всего не знает, пока не знает.
