– Может быть, но это единственный известный мне способ жить и работать. Но теперь мы будем с тобою стремиться к новой интересной жизни, – и Эверард улыбнулся жене с таким забытым очарованием, что у Клариссы замерло сердце. – Надеюсь, дорогая, тебе понравится готовиться и присутствовать на официальных обедах и приемах! – сказал лорд Эверард воодушевленно.
Глава 5
Медицинский центр располагался в кирпичном здании, которое имело довольно неприятный вид: стены были выкрашены в грязно-белый цвет, каменные полы, судя по всему, мылись редко, ощущение грязи, бедности и болезней не покидало каждого, кто сюда входил.
Когда Кристина, проехав по никогда ранее не посещаемым трущобам, впервые увидела клинику, сердце ее дрогнуло. Ей говорили, что в трущобах очень тесно, рядами стоят бедные, но чистенькие, аккуратные домишки, где нет клумб. Но что здесь невозможно выжить даже животному, что прямо на улицах спят беспризорные, бездомные дети, – этого она даже не могла предположить.
В памяти вновь воскресли долгие и беспокойные споры с родителями. Кристина никак не могла понять, почему, несмотря даже на рекомендацию доктора Эндрюса, ее не хотели отпускать, и все же в конце концов с большой неохотой разрешили.
Две сестры, Марта и Дебора Хаттон, управляли клиникой, они же занимались распределением одежды и еды, давали советы, а порой и деньги.
Сестры с недоверием наблюдали за приездами Кристины. Они уже привыкли к посещениям светских дам, которые считали престижным играть роль Леди Доброты, но которые брезгливо отдергивали свои чистейшие юбки от беспомощных худеньких ручек детей и никогда не утруждали себя оказанием хоть какой-нибудь незначительной помощи.
Доктору Декстеру было лишь тридцать лет, хотя выглядел он несколько старше. Это был тучный молодой человек, о котором говорили, что он навсегда предан своей работе. Он совершенно равнодушно отнесся к отчаянным попыткам Кристины в течение двух часов помогать ему, пока его ассистента куда-то вызвали. Кристине потребовались вся ее воля и мужество, чтобы сдержаться и не разразиться беспомощными слезами.
Когда вечером Кристина, совершенно измученная физически и душевно, пришла домой и села ужинать с родителями, отец сухо поинтересовался:
– Ну как, Кристина, происходит твоя благотворительная акция? Судя по твоему виду, ты изрядно устала?
– Напротив, папа, – поспешила возразить девушка. – Я нашла эту работу удивительно интересной. Единственное, о чем я подумала, что одного дня в неделю, как мы с тобой, папа, договорились, недостаточно. Им так нужна помощь. Там столько больных детей. О-о!
– Один день в неделю более чем достаточно, – вступила в разговор леди Кларисса. – Одно дело – давать этим беднягам пищу и одежду, а другое – ухаживать за ними. Я бы не пустила тебя вообще, вот только твой отец решил, что ты можешь попробовать, чтобы в конце концов самой убедиться в том, что долго не выдержишь там.
– Папа, ты действительно так говорил? – спросила Кристина.
Лорд Уориндер слегка улыбнулся и пожал плечами.
– Что ж, ты оказался не прав. Надеюсь, у меня больше силы воли, чем ты даже предполагаешь.
– Это не более, чем смешное и неуклюжее подражание Гарету, потому что Гарет – врач. Чем скорее тебе это надоест, тем лучше, – раздраженно продолжала мать. – Не представляю, как ко всему этому отнесется Маргарет, когда в следующем месяце приедет к нам.
– Но ведь мои дела не имеют никакого отношения к Маргарет, разве не так? Причем здесь сестра? Мне все равно, что она скажет, – разгоряченно говорила Кристина. – Вы еще увидите, какая у меня воля!
Потом Кристина не раз вспоминала этот разговор и все больше и больше убеждалась в том, что теперь ее жизнь наполнена смыслом, она не похожа на то время, когда они вместе с мамой посещали званые обеды, устраиваемые друзьями в изящных гостиных, или когда танцевали на балу в честь дня рождения Клары, или ходили в театр послушать оперу… Именно во время одного из таких посещений Кристина была уверена, что видела в зале Гарри с той броской девушкой, сестрой Дэниела Хантера. Тогда же Кристина почувствовала какую-то необъяснимую тревогу. Этой зимой Гарри упорно трудился в юридической конторе отца и вместе с одним приятелем, тоже юристом, снимал комнату, отчего и дома бывал редко. Тогда в театре Кристина поспешила отвлечь внимание отца, чувствуя, что он не одобрил бы поведения Гарри. Сама же она решила, что при первой же возможности расспросит брата о его отношениях с сестрой Дэниела.
Кристина не раз думала о Дэниеле Хантере. Его образ так живо возникал в ее памяти, и ей было очень любопытно, где он живет, что делает и как надеется осуществить свои амбициозные планы, когда однажды, ноябрьским днем, к ее огромному удивлению, Дэниел появился в клинике.
Погода к этому дню испортилась, с реки полз промозглый туман. Пациентов в клинике было предостаточно, и Кристина едва успевала всем помогать. Кашель, температура, всевозможные кожные заболевания являлись результатом антисанитарных условий жизни. Многие женщины обращались к врачу с ужасными синяками и ранами, объясняя их несчастным случаем, но, скорее всего, причиной были побои пьяного мужа.
– Семьи, которые живут в одной маленькой комнатенке, часто доходят до того, что от ненависти раздирают друг друга на клочки, – мрачно сказал доктор Декстер. – Что вы можете знать об их жизни? Я лечу этих женщин, и они вновь возвращаются к мужу, и все начинается снова. Может быть, они возвращаются к мужьям, потому что любят их? Или из-за детей, может, им просто некуда больше идти? Попробуй разобраться.
– Думаю, на сегодня достаточно, – устало произнес доктор, погладив по голове маленькую девочку, которую звали Бэти. Он достал из своей сумки конфету и дал девочке. Лицо малышки повеселело, она поблагодарила доктора и скрылась за дверью.
– Ну что ж, – сказал доктор, – надеюсь, сегодня пациентов больше не будет.
Но не тут-то было. Доктор только успел отвернуть рукава рубашки и надеть пиджак, как в комнату заглянула Дебора.
– Доктор Декстер, только что привели еще одного, и боюсь, случай очень серьезный.
