Один из актеров принес гитару и теперь, сидя за столом Карла, начал наигрывать какую-то веселенькую мелодию. Некоторые стали танцевать, другие просто слушали музыку. Карл сел на единственный стул и начал рисовать для гостей углем, изображая на белых листах бумаги комичные профили и анфасы. Вскоре все собрались возле Карла и, смеясь почти до слез, стали обсуждать его творчество.
Кристина зашла в комнату Кейт, мечтая побыть в тишине, а потом увидела, что она была здесь не одна. Дэниел не пошел с остальными в комнату Карла, а остался здесь. Сейчас он стоял у открытого окна. Кристина, наслаждаясь свежим ночным воздухом, проникшим в жаркую, душную комнату, подошла к Дэниелу.
– Вы, наверное, как никто, очень устали сегодня, – тихо сказала Кристина.
– Нет, я прекрасно себя чувствую. – И он улыбнулся. – Просто с Кейт никогда не знаешь, где окажешься в следующую минуту.
– Эти молодые люди и девушки все такие дружелюбные, такие добрые! Я никогда раньше не встречала таких замечательных, веселых людей, таких свободных, открытых, готовых принять в свой круг любого незнакомца.
– Ваша жизнь, мисс Уориндер, – сказал Дэниел, – должно быть, полна удовольствий и развлечений. И вас ничем не удивишь.
– О-о, нет, Дэниел, это не совсем так, поверьте, – серьезно ответила девушка. – Полагаю, вы меня считаете представительницей привилегированного класса, и это так, если сравнить мою жизнь и вашу с Кейт, но это не означает, что моя жизнь – сплошной рай. И я, и мой брат Гарри, и другие молодые люди живем в мире запретов и ограничений. Мне никогда не позволяли заниматься делом, которое бы мне нравилось.
– Например, чем же? – поинтересовался Хантер.
– Например, учиться вместе с Гарри у его учителя, ходить в женский колледж, изучать медицину… Даже для того, чтобы отвоевать один день работы в клинике, потребовалось вынести тяжелый разговор с родителями, да мой папа и сейчас не одобряет моих посещений клиники. Он не принимает меня всерьез.
– Отец так строг с вами? – спросил Дэниел.
– Нет, нельзя сказать, что строг. Он может быть очень мягким, когда мы выполняем его желания. Понимаете, мама всегда делала то, что считала нужным. И моя сестра Маргарет. Она всегда была абсолютно счастлива, потому что могла немного порисовать, поиграть на пианино, и красиво вышивать, наносить визиты родственникам и знакомым. А передо мной уже стояли запреты, поэтому у нас с папой часто бывали разногласия. Гарри тоже не очень везло в смысле понимания со стороны родителей. Ему никогда по-настоящему не хотелось изучать право и стать адвокатом, как папа. Ему очень нравилась карьера военного, но Уориндеры несколько столетий были юристами, и поэтому Гарри приходилось учиться на юриста, и теперь он работает в юридической конторе отца.
– Теперь я многое понимаю, – сказал Дэниел, – Я ведь не знал… – Дэниелу никогда не приходило в голову, что среди привилегированного класса могут найтись люди, которые могли бы поступиться своей обеспеченностью в жизни.
– Поэтому сегодня мне было так хорошо и радостно среди вас, – продолжала Кристина. – Сейчас я наслаждалась свободой. Если бы папа знал, где я, ему бы точно это не понравилось.
Улыбнувшись, Кристина пристально посмотрела на Дэниела.
– Ну, хватит обо мне. Расскажите о себе. Я помню, что вы сказали нам на выставке. Как близко вы подошли к осуществлению своей мечты? Скоро ли вы будете в парламенте?
– Не очень, – скромно сказал Дэниел. – Может, сделал шаг или два, но…
– Когда папа будет выступать на предвыборном митинге с речью, я приду с ним, если он позволит.
– На вашем месте я бы не приходил, – быстро сказал Дэниел. – Выборы всегда грубы, особенно когда страсти накаляются.
– Я не боюсь. – Кристина стояла совсем рядом с молодым мужчиной, и неожиданно ее рука коснулась его брови. – Уже зажило, но небольшой шрам остался, – тихо сказала Кристина.
– Говорят, со временем побледнеет, – Дэниел поймал ее руку. – На выборах мы будем по разные стороны баррикад. Вы не станете ненавидеть меня за это?
– Нет, если это будет честная борьба, а ведь она будет честной, верно?
Дэниел склонил голову и поцеловал ее руку.
– Со своей стороны я постараюсь, чтобы это было именно Так.
Потом Кристина думала, что она впервые почувствовала, что полюбила Дэниела именно в эту минуту. Сейчас же она только осознавала, что он ей нравится, и она была рада, что между ними исчезло недопонимание и зародились доверие и огромная симпатия.
Вскоре гости вернулись из комнаты Карла, смеясь и причитая над эскизами молодого художника. Остатки пирога и других яств были съедены, и прозвучали последние тосты за гостеприимство хозяев и дальнейший успех Кейт. Пора было расходиться.
Дэниел наблюдал за прощающимися актерами, которые пожимали друг другу руки и мило целовались, благодарили Кейт за прекрасный вечер, договаривались увидеться с ней после репетиции в следующий понедельник. Хантер заметил, что Гарри задержал в своей руке ладонь Кейт и уже собирался обнять ее, но в этот момент девушка только рассмеялась и выдернула руку. Дэниел стал тревожиться за сестру.
Когда, наконец, все гости разошлись, и Карл, пожелав спокойной ночи, закрыл дверь своей комнатки, уставшая, но счастливая Кейт рухнула в кресло. Дэниел мрачно посмотрел на сестру.
– Кейт, как ты думаешь, Гарри Уориндер влюблен в тебя?
– Какой же ты, Дэн! Что за вопросы в такой час? Может, он и думает, что влюблен, но ведь Гарри – еще мальчишка! – весело сказала Кейт.
