неотразим. Что же на самом деле произошло между ним и той бедной женщиной, пришедшей просить у него помощи? Внезапно, точно вспышка света, Кристину посетила мысль: а вдруг они были знакомы раньше и не были друг другу чужими людьми? Вместе с этим появилась и другая мысль: знает ли обо всем этом ее мать? Тут же Кристина усомнилась в своих предположениях. Уж она бы, конечно, знала о разногласиях между родителями.
Кристина молча стояла и наблюдала за окружающими никем, не замеченная, и пыталась привести свои чувства в порядок. Она не могла сопоставить своего отца, которого знала и любила, с человеком, который мог подло предложить такую низкую сделку, а потом не выполнить своего обещания. Она достаточно знала об обществе, в котором они жили, чтобы понять, что если бы все стало известно, то ее отец сейчас был бы изгоем. Кристина вздрогнула при мысли о людях, завидующих успеху отца и его обаянию. Знал ли об этом сам отец? Ведь ему ничего не стоило заставить Дэниела замолчать, хотя он не сделал этого, и она была уверена, что не сделает, Кристина все равно чувствовала, что, даже возненавидев отца, она будет делать все возможное, чтобы защитить его.
Все эти мысли пронеслись в голове Кристины за несколько минут, прежде чем она вошла в комнату. Отец тут же увидел ее и пошел навстречу. На его лице угадывалось выражение тревоги и облегчения.
– Где же ты была, Кристина? Мы волновались. Мистер Гудолл даже послал кого-то искать тебя.
Впервые в жизни Кристина солгала отцу.
– Извини, папа. Я не хотела задерживаться. Но мне нужно было сходить в клинику.
Но клиника, должно быть, сегодня закрыта? – недоумевал мистер Уориндер.
– Конечно, но… я заглянула к Берте и Деборе и не заметила, как быстро пролетело время. А назад добраться было невозможно: улицы полны людей.
– Тебе вообще не стоило выходить. Это было легкомысленно с твоей стороны.
Кристина подумала, что отец действительно беспокоился о ней. Она примиряюще положила ему на плечо руку.
– Папа, я не хотела доставлять тебе беспокойство.
– Ладно, что уж теперь. Ты цела и невредима, и это главное.
– Папа, ты выглядишь очень усталым. Как ты себя чувствуешь?
– Вполне нормально, не волнуйся, Кристина. Скоро уже объявят результаты, и я, конечно же, волнуюсь…
– Папа, а как все прошло? – поинтересовалась Кристина.
Уориндер пожал плечами.
– Во всяком случае, без неожиданностей. Кристина знала, что Илспет с любопытством смотрит сейчас на нее, и прекрасно понимала, как нелепо она выглядит – растрепанная, в помятом наряде. Для женщин, следящих за проведением выборов, принесли поднос с чаем, и миссис Браун радостно воскликнула:
– Мисс Уориндер, не хотите присоединиться к нам? Для вас этот день, по-видимому, был очень утомительным, вы очень переживали за своего отца. Так мужественно было с его стороны прийти на выборы после вчерашнего досадного инцидента…
Кристина присела рядом с женщинами, взяв чашечку чая, но она старалась не принимать участия в разговоре. День пролетел как одно мгновение. Кристине показалось, что отец был совершенно без сил. Сегодняшний день, полный волнения и тревог, вдобавок рана давала о себе знать – все это сказалось на его самочувствии. Наконец голоса были подсчитаны. Оказалось, что мистер Уориндер не прошел в члены парламента. Место в парламенте получил спокойный, уважаемый кандидат, всегда державшийся в тени, который не был ни радикалом, ни крайним тори. Ничего не изменилось. Ни мистер Уориндер, с его высокими амбициями, ни мистер Наджент с его грандиозными планами улучшения жизни трудящихся, в конце концов не прошли в парламент.
Были объявлены результаты, высказаны сожаления, мужчины обменялись рукопожатиями, и все стали разъезжаться.
Сидя с отцом в экипаже, Кристина подумала, что отец, наверняка, сейчас испытывает не лучшие минуты в своей жизни. Она хотела как-то утешить отца и ласковым голосом сказала:
– Папочка, не нужно так расстраиваться. Прошу тебя, пожалуйста.
– Расстраиваться? А как же иначе? В жизни без этого не бывает, Кристина. Победа, потом поражение – без этого невозможно, ведь такова жизнь. Никогда ни в чем нельзя быть уверенным, в этом я в очередной раз сегодня убедился.
– Но ведь ты будешь еще раз выдвигать свою кандидатуру? Ты на этом не остановишься?
– Милая моя, кто знает, что нас ждет в будущем? Я тоже не знаю…
Мистер Уориндер смотрел прямо перед собой, и в полумраке его лицо казалось очень бледным, только капельки пота блестели на нем. Думал ли он о прошлом? О той угрозе, которую никогда не мог признать своей? Оказавшись, наконец, дома и передав отца в заботливые руки матери, Кристина нежно поцеловала родителей, пожелала спокойной ночи и поднялась к себе в комнату. Каким же блаженством было оказаться в уютной спальне, среди красивой мебели, в тепле и уюте. Служанка Бетси вскорости принесла Кристине горячее молоко с бисквитами. Надев шелковую ночную рубашку, Кристина только сейчас задумалась о словах Дэниела. Все эти привычные вещи – теплая постель, горячее молоко, отдельная роскошная спальня никак не соотносились с той жизнью, которой жил Дэниел. Его горькие слова, его отказ так живо возникли в ее памяти, что Кристина расплакалась.
Оставшись одна, она опустилась на пуфик, стоявший у зеркала, и посмотрела на свое отражение. Бледное от усталости лицо, распущенные волосы. За один день она, казалось, стала другим человеком. Неужели возможно за несколько часов изменить всю свою жизнь, думала Кристина. Она вспомнила свои отношения с Дэниелом и поняла, что все произошло намного раньше, сегодняшний день стал лишь кульминацией их встреч и отношений, кульминацией тех дней, когда между ними зародились самые нежные чувства. Правильно ли она поступала, думала Кристина, ведь она сама искала встречи с Дэниелом, она первая сделала ему признание в своей любви, потому что была уверена, что он чувствует по отношению к ней то же самое. Она считала, что Дэниела держит только прошлое, каким-то образом связанное с ее отцом, и больше нет никаких препятствий для их союза. Кристина испытывала чувство
