Генри спрыгнул со своего возвышения. Лицо его было диким, а татуировка змеи на груди, казалось, извивалась. Он поднял Моргана за воротник и поставил на колени.
– Милый мой, – сказал Генри как можно спокойнее, – я надеюсь, мы уберемся отсюда прежде, чем я вернусь к своему более примитивному естеству. Я не хотел бы искушать судьбу. Поскорее идем отсюда, пока они не спохватились.
Когда друзья вышли на верхнюю палубу, Моргана мутило. Он наклонился над поручнем, и его вырвало в реку. Потом Генри отдал ему нож.
– Что с тобой произошло? – спросил карлик. Морган только потряс головой, его снова вырвало.
– Можешь не объяснять, – сказал Генри. – Ты снова думал о Кинге. С тобой всегда так бывает в этих случаях. Выбрось его пока из головы. Для этого будет еще время на Жапуру.
Облокотившись о перила, Морган больше всего желал, чтобы корабль не качало.
Генри положил руку на его плечо:
– Понятно, что ты боишься, Морган. Ты всего лишь человек.
– Как это всего лишь человек? Я всегда считал, что я бото, отваживающийся на то, на что не решаются другие, и жил этим. В легендах нет человеческого, Генри, в них есть непобедимость.
Долго молчание нарушал только шум машины. Наконец Генри вздохнул и похлопал Моргана по спине:
– Спокойной ночи.
С минуту Генри еще потоптался рядом, а затем ушел. Понемногу мир снова обрел для Моргана устойчивость.
Спать ему пока не хотелось, так же как и не хотелось идти в компанию игроков и пьяниц. Он думал то о Кинге, то о Саре. Морган уже привык к мысля о Кинге, но раздумья о Саре оказались для него новой трудностью.
Во всяком случае, чувства его были расстроены и это ему не нравилось. Впервые Морган почувствовал это прошлой ночью, когда отклонил сексуальное времяпрепровождение ради спокойного сна. По крайней мере, он сам убедил себя в этом, на мгновение замерев в узком коридоре, отделявшем его от Сары. Тогда мужчина метался по комнате, как загнанный зверь, и никак не мог справиться с этим неприятным чувством. Какой-то внутренний голос убеждал его постучаться в каюту девушки, найти какой-нибудь предлог, чтобы очаровать ее и в ту же ночь постараться соблазнить. К черту ее девственность! Ведь когда- нибудь Сара должна ее потерять! Зачем же беречь девицу для старины Нормана? Ведь кажется, он был уже готов это сделать, однако почему-то не сделал.
Глубоко вздохнув, Морган потянулся за флягой и достал ее из кармана, чтобы выпить. Но он не проглотил виски, а прополоскал рот и сплюнул в реку. Надо пройтись по палубе, чтобы протрезветь, а потом можно и в койку. Может быть, он тогда устанет и заснет…
Но, свернув за угол, Морган остановился. В свете фонаря он увидел Сару, и она была не одна.
– Может быть, выпьем немного у меня в каюте? – спросил высокий смуглый мужчина.
– Благодарю вас, не стоит, – ответила девушка. – Я получила удовольствие от нашей беседы, но теперь должна вернуться к себе.
– Но тогда, может быть, проводить вас?
Она покачала головой и отступила, когда незнакомец приблизился к ней.
– Но мне казалось, что вам нравится мое общество?
– Но ведь леди сказала «нет!»
Сара вздрогнула при звуке его голоса. Мужчина обернулся. Выйдя из темноты, Морган схватил его за рубашку и оттолкнул. Сара открыла рот. Казалось, незнакомец не признает права Моргана защищать ее. Как ей было душно этой жаркой ночью, и еще с берега доносилось зловоние.
Морган усомнился было, сможет ли он удержаться на ногах, но тут же забыл об этом. Его охватила волна гнева и ревности, когда он увидел ее с другим. Он мигом протрезвел.
Наконец мужчина оправил одежду, повернулся и молча ушел. Только тогда Морган посмотрел на Сару.
– Какого черта вы тут с ним делали? – спросил он.
– Я… я только вышла подышать свежим воздухом. Мне не спалось.
– Вы могли бы уже заметить, что здесь не Англия, мисс Сара. Женщинам вроде вас не следует в одиночестве прогуливаться в темноте.
Испуг в ее глазах сменился раздражением.
– По-моему, я не одна на корабле, мистер Кейн. Если бы я закричала…
– Уже полночь, черт побери!
– Я и сама могу прекрасно о себе позаботиться.
– Может быть, дома, в Англии, среди ваших лощеных друзей. Но здесь шныряет в темноте много всяких, кому вы можете приглянуться.
– Не смешите меня.
Сара круто повернулась и пошла прочь.
Морган уставился на нее, пытаясь совладать с эмоциями. Господи, как она хороша в лунном свете, с пылающим от гнева лицом! Она должно быть, совершенно невинна и сама не понимает, какое впечатление
