Хотя она привыкла, что жители деревни постоянно обращаются к ней за советами, заплаканные молодые женщины в утренней зале для нее, в общем-то, событие непривычное. Сара была немного растеряна и недоумевала: — Я полагаю, вы скажете, что с вами?
И хотя ее слова прозвучали не слишком убедительно, Аннелиз не пришлось долго понукать. Она высморкалась в отороченный кружевами платочек и начала:
— Я не вынесу здесь больше ни минуты, мистрис. Мне надо уехать.
Сара затаила дыхание и внимательно взглянула на Аннелиз. Это заявление совпадало с тем, что им поведала мадам Шарлотта. Если, конечно, Аннелиз действительно была той молодой особой, для которой Дейви Хемпер пытался найти работу.
— Понятно, — медленно, словно в раздумье, сказала Сара и уселась в кресло напротив гостьи. Девушка, должно быть, долго плакала. Обычно ясные глаза покраснели и опухли. Губы вздулись, словно искусанные. Она яростно вертела в руках кружевной платок, словно вознамерилась разорвать его в клочья.
— Почему вы хотите уехать отсюда? — тихо спросила Сара.
— Все дело в работе, мистрис, — быстро ответила Аннелиз. — Я только и делала, что заботилась о младших братьях и сестрах. И еще день и ночь прислуживала в трактире. Больше мне этого не вынести. Дейви говорил, что я могла бы…
— Дейви, он пытался вам помочь? Девушка ойкнула, словно испугалась, что сказала то, о чем говорить не следовало. Но уж коль проговорилась, к чему увиливать от вопросов.
— Он был уверен, что я смогу найти себе работу получше, — сказала она с нотками гордости в голосе. — Он сказал, что я хорошо разбираюсь в одежде. Лучше, чем любая из виденных им дам. Поэтому могла бы, если пожелаю, в любое время найти себе работу белошвейки.
Сара не стала спорить с ней. Хотя она весьма и весьма сомневалась, что Дейви Хемпер успел повидать на своем веку много дам. Однако Аннелиз действительно одевалась со вкусом. У нее был особый дар сочетать вещи таким образом, чтобы это запоминалось. К тому же ни для кого не было секретом, что она обожает шить сама.
— Он разговаривал о вас с мадам Шарлоттой.
Аннелиз вытаращила глаза.
— Неужели? Он говорил мне, что замолвит словечко. Но я ничего не знала. Все произошло так быстро.
Слезы катились у нее по щекам. Она вытерла их тыльной стороной ладони, но они по-прежнему продолжали литься, казалось, нескончаемым потоком.
— Я не могу оставаться здесь, — повторила она.
Сара молчала, задумавшись. Ей действительно хотелось помочь девушке. Более того, она была настроена весьма решительно. Но где-то в глубине души у нее родилось подозрение, что Аннелиз чего-то недоговаривает, о чем-то умалчивает. Что и говорить, Аннелиз в самом деле трудилась не покладая рук. Но, если говорить откровенно, в деревне так работал каждый. У Аннелиз работа все-таки была не столь однообразной, нежели у большинства местных жителей. И если судить по ее внешнему виду, отец заботился о том, чтобы у нее было достаточно времени на отдых, она хорошо питалась и одевалась.
— А вы разговаривали об этом с вашим отцом? — спросила Сара.
Аннелиз вскинула голову. У нее был испуганный вид.
— Нет. Я просто не смогла бы. Именно потому я и пришла к вам. Мне подумалось, что я могу, не говоря ни слова, просто собраться и уехать. А вы ему потом скажете. Если ему все растолкуете вы, он сумеет понять. В конце концов, вы здесь хозяйка. И если вы говорите, значит, так и надо. Ему ничего не останется, как примириться.
Она выпалила эту тираду с такой скоростью, что Сара была не в состоянии следовать за ходом ее мыслей. Зато уловила суть разговора и просьбы.
— Вы хотите уехать из Эйвбери, а мне придется доложить об этом вашему отцу?
— Я понимаю, это звучит ужасно, — Аннелиз в отчаянии сцепила пальцы. — Но я не вижу другого выхода.
— Вы могли бы сказать ему об этом сами, — мягко предложила Сара. — Если хотите, я могла бы пойти вместе с вами.
Аннелиз затрясла головой с такой силой, что Сара испугалась, как бы девушке не стало от этого плохо.
— Ни за что на свете. Он решит, что я просто предательница. Я же его знаю. Тем более что сейчас неподходящее время — снова появились привидения и все такое прочее.
— Так вот почему вам хочется уехать? Во всем виноваты привидения?
Аннелиз не нашлась, что сказать. Она отчаянно посмотрела на Сару и с горечью в голосе воскликнула:
— Но это же действительно ужасно, мистрис!
— Однако должно существовать какое-то разумное объяснение тому, что появляются привидения? Сэр Уильям заметил однажды кого-то ночью на кладбище, в тот момент, когда там снова послышались стоны и звон цепей. Мы могли бы устроить засаду и поймать злоумышленника. Достаточно ему пугать людей.
— Ну, коль вы так говорите, — в голосе Аннелиз слышалось сомнение. — Я, право, не совсем понимаю, как можно поймать привидение, но вам виднее. И все же, как я уже говорила, все дело в работе, — она умолкла, глубоко вздохнула и снова вздрогнула, словно вспомнила что-то худое. Немного успокоившись, она добавила: — Мне ведь уже двадцать лет, мистрис. И, как по-вашему, скольким ухажерам мой отец разрешил зайти ко мне в гостиницу? Ни одному. Конечно, были и такие, кто пытался познакомиться со мной и без его согласия. Но с ним шутки плохи, он и слышать не хочет о моем замужестве. Я должна оставаться там же, где и сейчас, присматривать за семьей и трактиром. Пока не превращусь в развалину, пока не состарюсь.
«Так вот, значит, как, — подумала Сара. — Вполне естественное желание молодой женщины выйти замуж и иметь собственную семью».
Теперь, когда она лучше поразмыслила об этом, ей и впрямь показалось странным, что у Аннелиз нет обожателей. Она была красивой девушкой. Ее отец достаточно богат, чтобы обеспечить дочери приличное приданое.
— Если вы уедете без согласия отца, — мягко, но насколько можно убедительно сказала она, — он может лишить вас приданого.
К ее удивлению, Аннелиз, видимо, подумала и об этом. Похоже, что отсутствие приданого не могло остановить ее.
— Я не боюсь работы. И на себя заработаю всегда. К тому же, где сказано, что женщина должна обязательно выходить замуж? — она быстро взглянула на Сару. — Ведь вам и одной неплохо, верно? Куда спокойнее, чем многим замужним женщинам. Никто не приказывает, куда надо идти и что делать. Вы можете сами за себя решать. Именно так я и хочу жить.
Значит, дело не в замужестве и детях. Существует нечто, вынуждающее Аннелиз принять решение об отъезде.
— Вам хочется независимости, и вы намерены трудиться во имя этого не покладая рук? — переспросила Сара. — Я правильно вас поняла? Дело в этом?
— Мне хочется жить одной, — кивнула девушка. — Пусть это будет крошечная комнатушка где-нибудь под крышей. Я хочу иметь возможность вернуться в нее вечером, закрыть за собой дверь и не думать больше ни о чем.
— А что или кто не дает вам здесь покоя? — удивленно спросила Сара.
Судя по всему, вопрос застал девушку врасплох. К нему она явно не была готова. Она слегка замялась.
— Младшие, — осторожно и как-то неуверенно произнесла она. — Заботы о том, чтобы у них все было. Кстати, нам и о них придется поговорить. От них у отца полон рот забот. Если я уеду, они тоже долго не задержатся.
Сара затаила дыхание. Что пытается втолковать ей Аннелиз? Не только то, что ей самой хочется уехать, но что, по ее мнению, за ней последуют младшие братья и сестры.
— Вы хотите сказать, что кому-то придется взять на себя заботы о них?
