– Я повторяю это вам всем. Извините меня.
Ее взгляд остановился на пылающем от стыда лице отца.
– Всем, кроме тебя, папа. Перед тобой мне не за что извиняться.
– Папа, – как эхо повторил Андрэ, переводя взгляд с отпрыска на отца. – Ах, итак, мы здесь имеем классическую ситуацию: непорочный сын пытается спасти своего отца от карточного порока.
Райли О'Ши гневно взглянул на Дайану:
– Непорочный! О, Пресвятая Дева! Да все, что нужно этому «непорочному» – это хорошая порка! Но хватит, я не хочу больше из-за него задерживать игру!
– Я не уверен, что вам следует продолжать играть с нами, мистер О'Ши, – холодно возразил Андрэ Деверо.
Но это его предложение было отвергнуто волной добродушных протестов со стороны остальных игроков.
– Перестаньте, Деверо, дайте этому ирландцу шанс хотя бы немного отыграться!
– Ладно, Деверо, признайтесь, вы поступаете очень плохо по отношению ко всем нам, позволяя какому-то маленькому оборванцу прервать отличную игру.
– Ну, хорошо, – нехотя согласился Андрэ. – Мистер О'Ши может продолжать играть, но при одном условии.
Легкая улыбка тронула губы игрока, когда он посмотрел на Дайану.
– Наш молодой… э-э-э… официант отправится спать, а столики обслуживать будет кто-нибудь более… э-э-э… расторопный.
Дайана вспыхнула, услышав раздавшийся со всех сторон смех. Она многозначительно посмотрела на отца.
– Ну ладно, папа. Он давал тебе возможность уйти отсюда вовремя. Но если у тебя не хватает здравого смысла воспользоваться этой возможностью, я тебе скажу вот что. Когда ты уйдешь сегодня отсюда с пустыми карманами, не приходи с жалобами ко мне. Я больше не стану их выслушивать.
Она не шутила. Дайане О'Ши уже порядком надоело, что ее отец абсолютно не способен отвечать за свои поступки. Она повернулась на каблуках и, гордо подняв голову, направилась к дверям.
Андрэ Деверо проследил взглядом за гордой фигурой паренька, покинувшего бар, и обратился к Райли О'Ши.
– Храбрый у вас парнишка, О'Ши. Вы уверены, что на сегодня с вас еще не достаточно карт?
Ирландец попытался восстановить ту доверительную атмосферу, которая была мгновенно нарушена маленькой сценой, устроенной Дайаной.
– Ну, вы же понимаете, Деверо, мужчина не может позволить юноше указывать, что ему делать, тем более, если речь идет об удовольствии.
В притворном сожалении он поднял глаза к потолку и потер руки.
– Эх, если бы вернуть те карты, которые у меня были! Скажу вам, джентльмены, банку в этой игре пришлось бы перебраться ко мне в карман. А иначе в этом мире просто нет справедливости!
Андрэ улыбнулся, отлично понимая, к кому в карман должен был бы перебраться банк последней игры. Но ему нравился Райли О'Ши, и потом, было что-то в его мальчишке привлекательное, и это не давало покоя Андрэ.
– Ну, что же, не перейти ли нам в таком случае за новый стол, господа?
Когда раздавали карты, Андрэ, как бы между прочим, сказал:
– Вы ведь прибережете все-таки немного денег для вашего сына, не так ли, О'Ши?
Заметив, что ирландец собирается что-то возразить, он мягко добавил:
– Я, конечно же, не хочу, чтобы это прозвучало так, как будто я сомневаюсь в вашей способности обеспечивать вашу семью. Но я заметил, что ваш сын, хотя и без сомнения красивый молодой человек, кажется, не унаследовал крепкого телосложения своего отца.
– Ну, знаете ли, – заикаясь, ответил Райли, – он… пошел в свою мать, Господи, упокой ее душу.
Он подумал о том, как, должно быть, сердится на него его дочь, и мгновенно почувствовал угрызения совести. Но потом отец вспомнил, как ей хотелось иметь такую красивую одежду. И вот, посмотрите, он уже так близок к тому, чтобы у них был дом – полная чаша, если только следующие две карты упадут правильно…
Тогда у него будет достаточно денег для того, чтобы они жили, как настоящие господа, когда они доберутся до Нашвилла. И у его Диди будут все платья, какие она пожелает, и этот модный зонтик тоже…
Дайана была слишком сердита, чтобы отправиться в свою неудобную постель. Поэтому она беспокойно мерила шагами палубу, стараясь не наступить на то и дело попадающихся ей на пути спящих людей, и раздумывала о том, будет ли это считаться законным, если она отречется от собственного отца.
Дайана остановилась у самого борта, чтобы посмотреть, как в брызгах от гребного колеса играет свет, когда появилась Габриэлла Деверо.
– Ах, я не знала, что кто-то так рано уже не спит, – сказала, выходя на палубу, Габриэлла.
– Я не знаю точно, сколько сейчас времени, но для некоторых это время называется – «так поздно»…
