— Скажите, кто ваш отец? Девушка пожала плечами.
— Он сам называл себя Хоттоном, хотя Хоттон — фамилия матери. А по документам его фамилия — Уэльс. Я сама читала…
— И вы жили в Беркшире, не так ли?
— Ну да!
— Н-да, похоже, дорогая Даморна, я знаю о вас больше вас самих… Помните леди Эмму Вогн, с которой я однажды пытался вас познакомить?
— Помню, конечно же. Вы сказали еще, что мы будто бы очень похожи.
— Признаться, я надеялся этим замечанием смутить вас и склонить к покаянию, так сказать.
— Я ничего не понимаю, милорд!
— Тут и понимать нечего. Девичья фамилия Эммы — Уэльс. Теперь совершенно ясно, что она — ваша кузина, а ее отец, герцог, заслуживает своего титула в гораздо меньшей степени, нежели заслуживал ваш отец.
Даморна опешила.
— Вы говорите совершенно невозможные вещи, милорд.
— Отнюдь нет. Кстати, все началось тут с вашего имени. Оно показалось мне довольно необычным, хотя я был уверен, что где-то уже слышал его. Мне потребовалось несколько месяцев, чтобы вспомнить, где именно. Оказалось, что Даморной звали подругу моей бабушки, герцогиню Колмер. Я видел ее еще ребенком. В моей памяти она живет как красавица несказанная! Ваше сходство с герцогиней поразительно. Неудивительно, что мне нередко казалось, будто когда-то я уже встречался с вами…
Даморна помолчала, потом сказала следующее:
— Помнится, Джейн Пулэ намекала мне в связи с леди Эммой на то, что старший сын герцога был убит. Это правда?
— Не совсем. Старший сын герцогом был человеком несдержанным и очень любившим выпить. Однажды в нетрезвом состоянии он угробил одного юношу, который оказался сыном парламентария. После этого убийца исчез, чтобы избежать ареста.
— Мой отец в рот не брал спиртного, но… но он всегда порицал меня за мою вспыльчивость.
Эвертон кивнул.
— Вот видите, все сходится. Правда, какое-то время я думал, что вы были незаконорожденным ребенком. Однако вы утверждаете, что ваши родители венчались в церкви… Следовательно вам нужно задуматься о том, как поскорее объявить о своем происхождении. Вы являетесь наследницей огромного состояния.
«Боже мой, — думала Даморна, — если лорд говорит правду и я в самом деле сказочно богата, то мне ничего не будет стоить освободить Квентина немедленно. В качестве дочери герцога я имею полное право замолвить словечко за него».
— Знаете, маркиз, — сказала она, счастливо улыбаясь, — у меня сохранились свидетельства о браке моих родителей. Нужно немедленно браться за дело.
— Сомневаюсь, — с мягкой улыбкой заметил Эвертон, — что семья герцога так легко уступит вам громадную часть своего состояния. Думаю, что до конца сего года вы и пенни от них не получите. В суде подобные дела идут очень и очень медленно. Однако при наличии свидетельств о браке ваших родителей, а также учитывая ваше потрясающее сходство с матерью герцога, не исключено, что вы выиграете это дело. На мою поддержку, разумеется, можете рассчитывать смело!
— Целый год? — в ужасе вскричала Даморна, и радость погасла в ее глазах. — Но деньги нужны мне немедленно!
— Я дам вам эти деньги, — тонко улыбнувшись, заверил Джонатан.
Даморна вздрогнула. Благородство маркиза потрясло ее, и она быстро рассказала всю историю про украденные у Квентина кольца.
— Судьи не поверят Квентину, — стонала она. — Да к тому же он намерен взять на себя вину… Но я не могу отвернуться от него в столь тяжелое для него время. Если бы не он, я бы попала к таким господам, перед которыми сама миссис Уикершем показалась бы невинным ребенком.
— Зачем вы ходили к Уикершем? — насупился маркиз.
— Чтобы найти кого-нибудь, кто помог бы мне вызволить Квентина из тюрьмы.
— Я мог бы помочь вам…
— Сделайте это ради меня, и я отблагодарю вас так, как вам будет угодно. Клянусь жизнью своей!
— В самом деле? Но знаете ли вы, чем более всего могли бы угодить мне, а?
Даморна опустила глаза.
— Знаю, милорд.
— Отныне я весь в вашем распоряжении!
Глава двадцатая
Маркиз, согласившись помочь Даморне, приказал кучеру ехать на Довекурт Лейн. Он не стал провожать девушку до самого дома, а только помог выйти ей из экипажа и нежно поцеловал в лоб.
— Будьте уверены, — сказал Эвертон, — что я отдам всего себя для скорейшего разрешения вашего дела!
Даморна дрожащим голосом поблагодарила Джонатана и поспешила к себе домой. Как только она вбежала в холл и Джим захлопнул дверь за ней, так сразу упала на пол. Лакей кликнул Маргарет, и они вдвоем помогли госпоже добраться до спальни.
Даморне хотелось выпить что-нибудь горячего, но она вспомнила, что чай в их доме давно весь вышел.
— Есть у нас хоть что-нибудь, чем можно утолить жажду? — прорыдала девушка.
— Есть кофе, миледи, — ответил Джим, — и есть бренди.
— Давайте бренди!
«Боже, что я наделала! — мысленно сокрушалась Даморна. — Я спасла Квентина, но потеряла свою свободу!»
Нет, ту любовь, которой они столь недолгое время наслаждались, она сохранит в своем сердце навсегда!..
Только спустя три дня Даморна оказалась в силах говорить с маркизом.
— Я все устроил, — весело сказал Джонатан, входя без доклада в спальню к девушке. — И однако вашему драгоценному мистеру Оуксу все-таки придется предстать перед судом. К сожалению, его особой заинтересовались слишком многие состоятельные люди Лондона.
— Но ведь его освободят? — чуть дыша, спросила Даморна.
— Это немыслимо. Он будет приговорен к каторжным работам. Однако я обещаю, что как только судьи вынесут приговор, мне не составит труда добиться его освобождения. Безусловно, Англию ему так или иначе придется покинуть, но не каторжником, а колонистом!
— Благодарю вас, милорд, — прошептала Даморна. — Именно этого он и хотел.
— Значит вы довольны исходом дела? Даморна согласно кивнула. Но как же она будет довольна жизнью без Квентина?
Убедившись в том, что угодил девушке и понимая, насколько она утомлена последними событиями, Эвертон раскланялся и ушел. Перед дверью он сказал ей, что положил на имя Даморны Уэльс две тысячи фунтов.
— Если вам что-либо понадобится в ближайшее время, обращайтесь ко мне незамедлительно.
— Я так и сделаю, милорд!
Оставшись наконец одна, Даморна вспомнила о своей дочери, а вспомнив, тотчас велела Джиму закладывать карету.
— Маргарет, ты слышишь? Мы едем в Челси.
— Слушаюсь, миледи.
Уже перед самым отъездом лакей герцогини Клейремонтской постучался к ним в дверь и передал записку прямо в руки Даморне.
